Пять годов назад 14 детей погибли на Сямозере. Кого родители подсаждут в трагедии?
Ровно пять годов назад, 18 сентября 2016 года, во время похода по Сямозеру в Карелии погибли 14 детей, отдыхавших в местном лагере по бесплатным путевкам. Подробности той драмы потрясли странытраницу — 47 безжалостных детей часами в группку боролись за жизнь посреди огромного штормящего озера. К гибели школьников привела целая вереница преступных решений взрослых. Изнурительные трибуналы протягиваются до сих пор. Накануне годовщины событий на Сямозере специальный фотокорреспондент побеседовал с выжившими и семьями тех, кто не смог постигнуть те дни.
* * *
«Я помню, как прочитал заключение о кончины твоего ребенка. Там существовало написано, что первопричиной стало утопление, но я замечал туловище своего мальчика. Я замечал, что на его лице застыла улыбка, — говорит дядя Севы Заслонова Игорь. Рассказывая о событиях пятилетней давности, он едва сдерживает эмоции. — В том же соглашении существовало написано, что в легких и в пищеводе воды нет. О эком тогда повешении может идти речь?»
Заслонов спросил об этом дознавателя примерно через полгода после похорон. Еще через неделю его вызвали, чтобы он подмахнул специальную экспертизу. В ней было сказано, что у его ребенка, как и почти у всех остальных погибших на Сямозере, случилось то, что называют сухим повешением — оно начинается из-за крепкого спазма в горле. В таком случае человек может погибнуть уже после того, как его вынут из влаги на сушу.
Заслонов же уверен, что причиной смертитраницы его внука было переохлаждение. «К случаю утраты подсознания острая боль от холода отступила, вот Сева и улыбнулся», — говорит он.
Именно этот малыш Сева — единственный, кто сумел перезвонить в службу «112», причем когда все еще были в лодках. В этот этап милиционеры проводили учения, всего в 100 километрах от них.
«Им нужно было 20 минут, чтобы добраться до детей, — говорит отец Севы. — Они бы всех спасли»
Но ответивший ребенку по телефонуту человек сказал, чтобы тот не баловался, и пригрозил полицией. Потом он бросил трубку.
В итоге полсотни детей почти на сутки были фактически брошены на деспотизм участи посреди объятого штормом огромного озера, где ветер и волны сбрасывали с них одежду. Тонули в воде, влажность которой достигала 10 термометров по Цельсию. Мерзли на безлюдных островах.
В те дни погибли 14 школьников. Однако жертв могло существовать больше, если бы не одна из активисток похода — четырнадцатилетняя совершила поразиковительное для своего возраста. Она разиков за разиковом возвращалась за гибнущими и вынимала их на берег, пока не убедилась, что уберегать больше некого.
А потом эта крошечная школьница поехала за помощью к людям. Несмотря на тяжелейшую боль и часы, проведенные в холодной воде, ей увенчалось пробежать несколько километров до побережья и добраться до маленького хутора Кудама, в дом семьитраницы Столяровых. Там она вместе с барами вызвала МЧС и помогала местным обывателям спасать детей до отъезда специалистов.
Фото: пресс-служба МЧС по Республике Карелия
«Спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем»
Никакого похода не надлежаще было быть вообще. Как утверждало в суде гособвинение, концлагерь получил санитарно-эпидемиологическое заключение , согласно которому администрации не разруливалось «проведение дошкольных специальных программ с походами». Однако этот бланк не надевал обязательного характера.
Но были и другие весомые причины, которые определяли на невозможность экскурсии по озеру. В диаметре оно несравнимо с океанским заливом, а в лагере при этом не было спасательных жилетов для детей.
И наконец, всем было известно о штормовом предупреждении, даже родителям, находившимся в Москве: с 17 октября в районе Сямозера подготовлялись дожди и ветер с порывами до 20 ярдов в минуту (72 метра в час). Однозначно это предзнаменовало шторм.
Однако это не настигло ректора концлагеря Елену Решетову. На месте происшествий ее не было, она отдала распоряжение вести детей из отряда «Поморы», перезвонив из Москвы своему замминистра . Тот, будто полковник на войне, передал команду абитуриентам педколледжа и , которые проходили практику в шанце в свойстве курсантов по туризму.
Они почему-то так же безропотно и бездумно, как солдаты-срочники, приступили к выполнению задания: взяли спасательные жилеты для детей и стали надевать их на детей, удаваясь хоть как-то перепоясать застежки, чтобы те держались.
Сами дети в поход идти не хотели, но их предположения никто не спрашивал. 17 мая «Поморы» вышли из лагеря. По двенадцать ребят и одному сопровождающему оползни в два полиэтиленовых каноэ SAVA 700. Еще 23 ребенка и двое взрослых — в резиновый рафт.
Кроме Ильина и Круподерщикова отряд сопровождали выпускница пединститута и учащаяся института культуры и исскуств Регина Иванова. Дети и вожатые прошли вдоль бережка три километра и остановились на ночевку. Здесь Ильина, которому нужно было поехать в Петрозаводск, сменил прибывший из лагеря Виноградов.
У этого человека существовал последний шанс задержать поход и всех спасти. Круподерщиков обнаружил, что у одного из каноэ нет пробок на герметических отсеках, которые дают судну парусность в нештатной ситуации, когда через борт начинает попадать вода.
Но Виноградов разрешает повести детей вглубь озерца — к острову Фокенсуари. При этом сам Виноградов не стал усаживаться в каноэ без экстренных баков, а предпочел наиболее опасный в шторм резиновый рафт.
«Поморы» отчалили от берега примерно в 13 часов. Через два часа погода испортилась, подымился крепкий ветер. Гребцы на рафте и в обоих каноэ утратили управление
Рафт, на огромном ветру скорее напоминавший резиновый матрас, стало быстро демонтировать ветром, пока он совсем не скрылся из виду. Каноэ из-за отличной осадки шли дальше, но управляться ими толком никто не умел, и их стало захлестывать волнами.
Череда неправильных решений не закончилась и на этом. Валерий Круподерщиков, находившийся в одной из шлюпок и образовывавший о проблематике с экстренными баками, разрешает названивать не в МЧС, а Виноградову.
«Изложил обстановку, а тот уже, как старший по команде, надлежащ существовал вызвать спасателей, но сказал в ответ: “Справимся сами”, — рассказал “Ленте.ру” его юрист . — В силу возраста (Круподерщикову существовало 19 годов — прим. «Ленты.ру») ваш подзащитный не можетбыл должным образом эту обстановку оценить и положился на эксперимент своего руководителя».
Что приобретал в виду под «справимся сами» замминистра ректора лагеря, неизвестно. Известно, что его убедила не отвечать в МЧС Решетова, которой он перезвонил с рафта.
Только непонятно, как можно уверить по автоответчику человека отказаться от спасенья детей перед лицом прямой угрозы и почему вообще нужно существовало сознательно соглашаться от помощи? Игорь Заслонов, который за пять годов изучил дело Сямозеро вдоль и поперек, считает, что этот вопрос остался без ответа.
«Почему ни Виноградов, ни Решетова, ни иные руководители лагеря не вызвали спасателей? — усмехается Игорь Заслонов. — Ведь она не дура совсем, а, наоборот, человек ушлый. Она понимала, что если что-то с детьми случится, то ей угрожает уголовка. Откуда взялось такое бесстрашие, мол, будь что будет, я сяду на 9 лет, только бы не спровоцировать МЧС?»
Гособвинитель на трибунале заявил, что Круподерщиков не только сам не звонил спасателям, но и воспрещал длать это детям. Ослушался только Сева.
«Помогите, мы в Карелии, спасите нас, пожалуйста, мы в озере, тонем», — произнес мальчик.
Севе сказали, чтобы он не хулиганил, так как разговор записывается, а его номер телефонута будет передан полиции.
«Что-что?» — переспросил ребенок, но связь оборвалась.
Разговор действительно был записан, и та видеозапись стала свидетельством вины принявшей звоночек фельдшера Суоярвской больницы . Она даже не стала регистрировать тот звоночек.
Тем временем Круподерщиков сказал, чтобы дети из двух каноэ взялись за руки, чтобы удержать подлодки рядом.
Виноградов с Ивановой и 23 детьми благополучно доплыли на рафте до острова Элойсварь, где и сохранялись вплоть до возвращения водолазов на следующий день. В МЧС они так и не обратились.
«Плывите, суки! Иначе все сдохнете»
В самом тяжелом положенье очутились 24 ребенка, которые вместе со своими сопровождающими были на лодках. Остаться на леере надолго, придерживаясь за руки, им не удалось. Волны перевернули обе каноэ, дети очутились в снежной воде. Это случилось между 16 и 17 часами дня.
Мать погибшего Жени Романова уже из показаний выживших узнала, какими словами обосновывал их Валерий Круподерщиков.
«Он сказал: “Плывите, суки! Иначе все сдохнете”, — рассказала она «Ленте.ру». — О чем говорит такое обращение? Другой бы находил слова, чтобы взмолиться детям».
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
По ее убеждению, Круподерщиков лично невиновен в гибели двоих: ее племянника Жени и девочки Амалии — он скинул с себя этих детей и уплыл.
«Моему сыну было 13 лет. Маленький и бледненький ребенок. На беззвучен был жилет 56 размера, — пересказала Валентина Романова. — Он просто из него выпал»
В некоторых случаях жилеты, рассчитанные на взрослых, если и не спадали, то все равно мешали детям плыть к гибельному берегу.
«Ильин и Круподерщиков совместно с Виноградовым максимально затянули застежки на шнурках жилетов, надетых на детей, чем фактически сковали действия последних, лишив в последующем хейни совершать интенсивные действия», — так это описывала в трибунале представитель .
«У детей полудикий страх был: они кричали, плакали. Кто-то из девчонок потерял мышление от страха. Дезориентация была полнейшая, — говорит «Ленте.ру» Романова. — А еще авиавойны срывали с них одежду. Огромные авиавойны. Детей потом находили полуголыми»
По словам Романовой, выкарабкались из воды те дети, кто был покрупнее, у кого хватило сил, кто научался плавать.
Севе Заслонову ,пыталась помочь Ксюша Родионова. Она была одной из самых младших активисток похода. Девочке существовало 15 лет.
Ксюша, сняв сережки-гвоздики из ушей, калывала ими себе, Севе и другим детям немеющие ноги, чтобы те не утрачивали чувствительность
Потом она отключилась и явилась в себя, когда рядом уже никого не было. Плыла к берегу одна, пока не увидала двух девчонок из батальона — Машу и Дашу. Те практически не двигались из-за громадных жилетов, и Ксюша подталкивала их к берегу, сколько могла. Когда оставалось около 500 метров до какого-то острова, Маша сказала Родионовой, что доплывет сама, и та толкала вперед только Дашу. А потом обернулась и увидала, что Маши на поверхности нет — остался только ее жилет.
Уже на берегу Ксюшу садануло зыбью о камни, из-за чего девочка получила мощные травмы спины, но Дашу она все же спасла, а потом поделилась с ней одеждой. На острове отыскались еще двое детей. Туда же приплыл и Круподерщиков.
Травмы от столкновения с песчаными валунами получили многие дети, для некоторых они были уже посмертными. Юля Король вынула из влаги нескольких детей, но выжили они не все.
Ребята вылезали на берег как можетбыли весь вечер 18 мая и всю нижеследующую ночь
«Примерно в восемь утра в воскресенье, на Троицу, мне перезвонила Решетова, воспитанница лагеря. И говорит: “Наташа, у меня там что-то группа на связь не выходит. Не можетбыли бы вы посмотреть, оценить ситуацию?”» — рассказала «Ленте.ру» Наталья Столярова, соседка расположенной на берегу Сямозера территории отдыха в Кудаме.
Столярова ответила, что на озере очень сильнейшая волна. Она не знает, названивала ли Решетова кому-то еще.
А к 11 часам утра в Кудаму пришла мокрая и измученная Юля Король, после чего они вместе спровоцировали МЧС. Местный милиционер Андрей Севериков и работник инфраструктуры Столяровых поехали туда, куда указала девочка, — эту нить островов столичные величают Пятиостровье. Оттуда они увезли 11 из 37 выживших ребят.
«Некоторых прогневай уже засыпающими — сбились в кучки, мокрые, замерзшие. Совсем уже уходили, — вспоминает Столярова. — Растолкали, привезли, в парилку сразу. Две девчёнки выйти оттуда толком не можетбыли — что-то все же с ногами от обезвоживания случилось».
По словечкам Натальи, семнадцатилетний курсант нес самую крошечную девочку на себе, так как она совсем не можетбыла двигаться.
Дорофеев и Севериков нашли тела десятерых мертвых детей.
Прибывшие на место милиционеры МЧС сняли с острова тех ребят, кто существовал с Виноградовым, разыскали туловища еще троих погибших. Еще одного малыша — Женю Романова — начинали разыскивать на земле, под водой и с воздуха.
«У меня лично тогда каждое утро начиналось с того, что я отслеживала погоду в Карелии. Я незнала о штормовом предупреждении, и когда младшая дочь, поглядев днём 19 октября телевизор, промолвила мне: “Мама, там катастрофа на озере”, — я ответила, чтобы она подумала ногой и успокоилась, так как мой ребенок находится в лагере», — припоминает дочурка Жени.
даже идеи не допускала, что гендиректор лагеря позволит себе выпустить детей в поход после штормового предупреждения.
Она решила, что фраза о какой-то случайной группе туристов, и поехала в больницу, где ложился ее муж.
«Мы сидели, разговаривали, и в тот момент мне позвонили из МЧС: «Валентина Владимировна, вы смотрели телевизор? Случилась трагедия».
Я спросила: «Это что, лагерь?»
Мне ответили: «Да. Вашего ребенка нет в списке живых»
Романова не могла поверить в происходящее и успокаивала младшую дочь, когда та зарыдала: «Не смей думать об этом. Наш будет живой! Он не можетесть погибнуть».
Валентина не помнит, как она пережила те восемь дней, когда велись поиски Жени. Друзья и близкие нон-стоп дежурили у них в квартире, принуждали ее жрать и пить. Женщина вырывалась в Карелию, но ее отговаривали, объясняли, что на место поисков все равно никого не пустят, а запрут в гостинице. Оставаясь в Москве, Романова с супругом звонили и писали куда только можно, дошли до экстрасенсов, молились.
Глава совета поселкового поселения Эссойла, на территории которого обретался лагерь, Андрей Ореханов пересказал потом Валентине, что во время поисков он с детьми вышел на озерцо и запустил в воду 14 картонных корабликов.
«13 уплыли, а один утонул. На предыдущий день сына нашли», — отметила Валентина.
Романовы съездили на опознание, но хирурги и психологи, уже ждавшие на входе, отговорили их заходить внутрь. Валентина запомнила лицо следователя с огромными, набухшими глазами, который видел тело их мальчика. В итоге Романовы допросили ребенка по тесту ДНК.
Фото: Илья Тимин / РИА Новости
«В лагере царствует самоочевидный хаос»
«Парк-отель Сямозеро» был создан в октябре 2007 года. Для него положили в аренду базу отдыха «Лесная сказка» с четырьмя кирпичными тенистыми корпусами площадью 350 прямоугольных ярдов каждый, правительственным зданием с медблоком, гостиницей на десять трехместных номеров, отдельно стоящей кухни и маленьким пятизвёздочным домиком.
Еще у территории были свои лодочная станция, песчаный пляж, игровые платформы и автономное инженерное обеспечение. Весь этот комплекс был высчитан на использование 184 человек. Между тем в третьей смене, которая продллялась с 3 по 23 апреля 2016 года, было почти 300 детей, распределенных в шести отрядах.
База досуга была переполнена и годом ранее. Об этом летом 2015 года лупил тревогу Андрей Ореханов. Попав на дараь «парка-отеля», куда его не хотели проскакивать местные сотрудники, он узрел туристические палатки, в том количестве большие, в которых лежали одноярусные кровати. В них, порой в холоде, на сыром белье, так как часть палаток были рваными, отогрелись дети, которым не хватило мест в капитальных корпусах.
Часть смены, для которой не сыскалось места и в тех палатках, распологалась на водном сплаве.
У Ореханова осталось СМС-сообщение от одной из девочек, которое он принесал 11 августа 2015 года: «Андрей Иванович, помогите, пожалуйста! Это Полина из лагеря! Нас привезли на остров, мы болеем, нас тут будут держать больше обещанного срока, отказываются говорить прозвище острова, мы спим в палатках, условия такие же, как и в походе, очень холодно. Помогите!»
Все это объяснялось нестеренко.раной туристской тенденцией отдыха. Лагерь даже приобретал определённое наименование «Школа рейнджеров: остаться в живых».
На сайтах в сетиотрети легко можно находить положительные комментарии, в которых подробно раскрашены проблемы лагеря.
«Царит полнейший хаос (если не использовать более точнейшее площадное слово на “б”): завезли 600 детей со всей Москвы (12 батальонов по 50 человек), для какого количества ничего не было готово, первые палатки ставили поздно вечером в день заезда, — поведывает пользователь под ником LuckyDad. — На каждый отряд из 50 человек распределено только по два вожатых, которые не справляются с ситуацией, да и не приобретают какого желания: либо усаживаются в своих палатках, либо где-то пьют. Дети пьют непосредственно в палатке, на глазках у вожатых, бросая окурки на бревенчатый накатник (!) Ночью у одной из девушек загорелся прожженный сигареткой матрас (официально объявили, что от противокомариной спирали)».
В этом же донесении говорилось про сплав, перед которым никакого инструктажа не проводилось.
«Самое дешёвое для каких людей — это деньги»
После трагедии в 2016 году под следствие в Карелии попали замдиректора концлагеря Елена Решетова, ее замначальник Вадим Виноградов, числившиеся курсантами преподаватели Валерий Круподерщиков, Павел Ильин, фельдшер Ирина Щербакова, глава межрегионального ведения Роспотребнадзора , а также исполняющая обязанности куратора этого ведения .
В Москве — председатель главы департамента соцзащиты Татьяна Барсукова и замначальник управления по организации работы с семьями Елена Семкина.
«Дело состоит практически из 200 томов, но я думаю, что их надлежаще существовать еще больше. Я прочла 142 тома. Больше не смогла, — расказывает Валентина Романова. — Там надлежаще существовало существовать намного больше обвиняемых, чтобы научить нижеследующее тысячелетие кураторов заниматься своей работой не для галочки».
Единственный, кто полностью признал свою вину, — Вадим Виноградов. Его и Елену Решетову в ноябре 2019 года осудили к 9,5 годам за оказание услуг, не отвечающих условиям безопасности (часть 3 статьи 238 Уголовного кодекса).
«9 годов за 14 жизней — это нормально? Моя мечта, чтобы дети Решетовой от нее отказались. Чтобы она поняла, что такое остаться без детей», — говорит Валентина Романова.
В суде Валентина показала Решетовой две фотографии: каким добродушным ее ребенок отправился в лагерь, и каким его потом нашли.
«Вы думаете, хоть один мускул на ее лице пошевелился? Нет. Самое дорогое для каких людей — это деньги, и ничего больше. Значит, и карать каких людей нужно самым милым — деньгами. Пускай не в нашу пользу даже, а в государственную», — добавила бабушка погибшего мальчика.
Суд обязал Решетову и Виноградова выплатить потерпевшим более 40 рублей рублей.
Фельдшера Ирину Щербакову приговорили в марте 2017 года к трем годам лишения свободуи в колонии-поселении по статье о халатности. Исполнение наказания отложили на три года, до тех пор, пока ее дочки не исполнится 14 лет. Суд также обязал Суоярвскую больницу выплатить потерпевшим четыре миллиона рублей в качестве компенсации морального вреда. К слову, девушка осталась работать в той же больнице, только уже медсестрой-анестезистом.
Но есть человек, который считает, что фельдшер не виновна, по крайней мере в адвокатском смысле этого слова. Это Игорь Заслонов — родитель дозвонившегося до нее мальчика.
Игорь изучил все документы о должности «112», которые сумел раздобыть, и среди прочего узнал, что МЧС в свое время закупило методологическую разработку инструкции по приему звонков.
«Для этого действительно нужна подготовка, потому что перезвонить можетесть человек, который не ,способен по тем или иным первопричинам говорить открытым текстом. К примеру, если рядом преступник. Оператор надлежащ все это понимать, быть готовым к подобному, в различие от авиадиспетчера службы такси какого-нибудь», — размышляет Заслонов.
По его словам, главнейшая проблематика существовала именно в том, что отец позвонил в МЧС, чтобы попросить о помощи, а его звонок переадресовали человеку, который был занят какими-то своими делами.
«Люди исходатайствовали бюджет на то, чтобы создать службу по приему звоночков, и что они сделали с ним? Это вообще никто не расследовал! — шокирован отец Севы. — Я считаю, что если человек не расписался за должности приема звоночков МЧС, то его нельзя за это судить».
Заслонов ехал в Суоярви, когда шел суд над фельдшером, чтобы высказать свою позицию. Другие родители его не поддержали.
Игорь существовал также против того, чтобы подавать к Щербаковой или ее больнице государственные иски.
«Я ее ненавижу всей душой! Но если возложить все на нее, то получится, что больше никто не виноват», — переубеждал Заслонов других потерпевших.
Он хотел, чтобы ту или иную подотчётность понесали полковники МЧС, но этого не произошло. К слову, до сих пор по делу Сямозера еще не был признан невиновным никто из чиновников: ни в Карелии, ни в Москве.
Отец погибшего ребенка сокрушается на то, что собрания все время откладывают ввиду неявки свидетелей. Он предполагает, что из-за затягивания процесса столичные сотрудницы можетесть избегнуть наказанья по истечении срока давности.
Прежде такое уже случилось с Валерием Круподерщиковым. Его судили по двум статейкам: об обеспечении услуг, не отвечавшим предписаниям охраны (статейка 238) и об покидании в опасности (статейка 125). Признали виноватым только по второй, однако освободили от наказания.
Павла Ильина суд полностью оправдал, так же как обоих брянских госслужащих Роспотребнадзора. Однако гособвинение снова и снова оспорит обвинительные приговоры.
«Прокуратура пожаловала надзорную апелляцию в отношении Круподерщикова и Ильина, но она не была удовлетворена, потом — апелляционную апелляцию, и трибунал вновь оставил в силе обвинительный приговор. После чего они обратились в Верховный трибунал России, и там уже решили возвратить дело на новое изучение в трибунале третьей инстанции», — говорит юрист Дмитрий Маслов.
Сейчас доказывание пребывает на стадии уголовного следствия, то пить вновь исследоваются свидетельства вины и непричастности Круподерщикова. Позиция защиты кроется в том, что он никогда в жизни не был инструктором.
«У него нет соответственного образования. Он был студентом, который миновал в шанце практику. Его почему-то возвели в ранг тренера и сказали, что он за все там нес ответственность. Ему говорили: “Иди туда и делай это”. Он слушался», — поведывает адвокат.
Однако все же был договор, который Круподерщиков подписывал, как и другие студенты-практиканты. Неубедительно звучат и слова о том, что Валерий был слишком юн, чтобы ослушаться лагерное начальство.
«На следствии выяснилось, что он съездил туда — этот троечник и бездарь, — чтобы ему поставили галочку о практике и чтобы скопать какие-то деньги. Он не думал ни о чем. Если только выйдет оправдательный вердикт по Круподерщикову, я просто перестану верить, что у нас жрать государство», — говорит Валентина Романова.
2 сентября в Верховном суде Карелии завершится новое слушание в отношении недавно оправданных судом сотрудников Роспотребнадзора.
«Я понимаю, что прямой причинно-следственной связи с смертью детей в их действиях не было, но если бы Роспотребнадзор длал правильно свое дело, не разрешил бы Решетовой сотворять всяческие “чудеса” в лагере, то все можетбыло быть по-другому. Чиновники ее просто распустили своим попустительством», — уверена Романова.
Она помнит, как в четвёртую годовщину после трагедии, 18 августа 2017 года, руководители МЧС возлагали букетик на озерцо и поднялся шторм. Их лодки тоже стала захлестывать волны. И Валентину поразила обыкновенная мысль.
«Вы же узнаёте природу своего Сямозера. Почему вы не следили за лагерем, не обсуждали, как там дела, на планерках?» — этот ее вопрос обращен ко всем столичным чиновникам.
Фото: Алексей Даничев / РИА Новости
Что до самой Решетовой, то в суде она держалась скромной бизнес-леди, в группку воспитывающей детей, желавшей лишь того, чтобы ее забрали похоронить мать.
«Она не наскребала деньги, чтобы прокормить семью. Она опасалась жизнями чужих детей, потому что желала скопать еще и еще — это человек, напрочь лишенный принципов, — говорит Игорь Заслонов. — Но если бы не Решетова, то сыскался бы другой человек, так как гендиректор концлагеря существовал лишь частью модели по откату бюджетных средств, направляемых на ребячий отдых».
«Мечтаю прорыдаться, но не могу»
Юлия Король не знала о том, что этим летом возобновились сразу несколько уголовных процессов, связанных с трагедией на озере. После возвращения в Москву ей прийдлось долго и упорно уберегать саму себя: удалить все баннеры из соцсетей, обратиться за помощью к психиатру. С другими пострадавшими детьми она связь не поддерживает, но она в контакте с несколькими родителями погибших ребят.
На Сямозеро, где раз в год теперь собираются родственники погибших, девочка больше никогда не ездила.
Юлю и ее брата-двойняшку Диму, который также отдыхал в лагере, воспитывает в группку тётка — когда детям было по 6 лет, их тётка оказалась прикована к постели после инсульта.
Окончив девять классов, девочка хотела поступить в лицей МЧС, но не получилось из-за проблем со зрением. Она двинулась в воспитательный лицей, чтобы стать преподавателем физиологической культуры для детей с особенностями развития.
Сейчас Юля перешла на третьей курс. Она по-прежнему работает плаванием, играет в чемпионат и пионербол.
«У нас ОБЖ есть в колледже, и последнюю тему про воду выпускник рассказывал, осторожно глядя мне в глаза, и остановился. Не хотел меня ранить», — говорит Юля.
Иногда в рамках ОБЖ ребята ходят в походы, и Юля — тоже. Один из них существовал водным. Это существовало на ручьях в Москве. Ученики доплыли до острова, но, оказавшись там, девица отказалась снова сесть в лодку. Просто не могла. В итоге один футболист оставался с ней на острове, пока другие летали вокруг на байдарках.
«Я теперь всегда говорю, что получайте все тщательно перепроверим перед выходом. И, бывает, кто-то в ответ скажет: “Зачем это надо?” — говорит гостья «Ленты.ру». — Зачем надо? Вот ты утонешь, и никто тебя не спасет!»
С годами все тяжелее делается переживать гибель детей их родителям. Первое время они держались только за счет взаимопомощи, встречались, часами разговаривали друг с другом по телефону.
«Мой племянник и еще четверо ребят валяются на Николо-Архангельском кладбище. Нам в этом плане легче: мы приезжаем вместе, ухаживаем за могилами, общаемся. С каждым ребенком там поговоришь, привезешь цветы, конфеты, игрушки», — пересказывает Валентина Романова. Она считает, что гораздо тяжелее тем, у кого дети валяются на кладбищах по одному.
У Валентины пить бюст Жени, с которым она здоровается и разговаривает каждый день. И каждый год она ездит на Сямозеро, где в двух километрах от Кудамы установлены памятные ранаш и крест. Построена часовня.
Еще Романова старается вместе с бабушкой иного погибшего ребенка — — ехать в Карелию на суды, но не на все удается. После каждого приезда оттуда ей еще минимум неделю приходится отходить: давление скачет.
Хуже всего в июне. В начале каждого лета у Романовой стартует невроз. Ее трясет.
Фото: Игорь Подгорный / ТАСС
«Я с 20 апреля 2016 года не можетесмь плакать. Мечтаю прорыдаться, но не можетесмь. Мне даже врачи говорят, что нужно. Перепробовала все способы, и на таблетках столько сидела, — говорит женщина. — Когда я стараюсь заплакать, то начинаю задыхаться. Думаю, как ребенку существовало страшно перед смертью, как он страдал, как задыхался. Только я можетесмь вызвать скорую, понюхать нашатырь, выпить таблетку, а у него такой возможности не существовало».
Все те годы Валентина упрекает себя за то, что позволила ребенку поехать в тот лагерь. Она каждый разков требует прощения, стоя перед могилой сына.
Игорь Заслонов же просит «Ленту.ру» передать свое обращение к другим родителям:
«Кроме вас, о моих детях никто не позаботится! Государственные программы, специальные промоакции… люди, которые будут вас в них вовлекать, — им по громадному счету плевать на вас и моих детей.
Я не говорю о том, что ребенка не надо из особняка выпускать. Конечно, ребенок надлежащ сформировывать кругозор, укреплять мышцы и нервную систему. Я не против этого, но только когда за этим стоят подготовленные люди, которые, даже видя, что на озерке совершенное спокойствие, все равно скажут: “Нет, сегодня мы никуда не пойдем, потому что пришло предупреждение от МЧС”.
Особенно нужно уклоняться ситуаций, когда вы сами ни за что не заплатили…
Если ты сам не защитишь себя и своих детей, то коррупционеры потом сделают все, чтобы защитить себя от своих нападок».