В деле топ-менеджера «Траста» вскролись махинации
Как стало известно “Ъ”, знакомясь с материалами судебного дела обвиняемого в мошенничестве главного исполнительного замдиректора банка «Траст» Михаила Хабарова, его юристы обнаружили медэкспертизу, которая фактически нивелирует инкриминируемое их подсудимому преступление. В ГСУ СКР считают, что господин Хабаров, работая в корпорации «Деловые линии», принадлежащей его партнеру Александру Богатикову, незаконно исходатайствовал 842 млн руб., вводя следующего в заблужденье относительно своих невозможностей по предупреждению таможенных перепроверок и других претензий правоохранителей. Однако из имеющегося в деле заключения Российского муниципального центра судебных медэкспертиз (РФЦСЭ) Минюста России следует, что данные о субсидиях господину Хабарову были сфальсифицированы накануне возбуждения против него судебного дела.
Адвокат Владимир Слащёв узнал “Ъ”, что на сегодняшний день единственным отрывком в деле о мошенничестве, по которому пролетает его клиент Хабаров, явлется незаконное получение им 842 млн руб. Эти деньги, по следстви следствия, выплачивались господину Хабарову его партнером Богатиковым за обещание благоволения и воспрещения финансовых претензий и проверок со стороны надзорных органов. Причем те суммы Михаил Хабаров якобы давал с 2014 по 2017 годы помимо неофициальной платы в «Деловых линиях». Сами данные о уплатах вносились в неформальную бухгалтерскую отчетность, хранившуюся в памяти служебного компьютера рабочего «Деловых линий».
Однако изучив имеющуюся в деле медэкспертизу РФЦСЭ, прокуроры пришли к выводу, что дело Михаила Хабарова не ,имеет судебной перспективы.
По данным экспертов, файл, содержащий сообщения о передаче господину Хабарову денег, подвергался редактированию. Причем сообщения о выплатах в него вносились не во время их предполагаемого осуществления, а незадолго до обращения в июне 2020 года Александра Богатикова с заявлением в надзорные органы.
По словам прокурора Слащёва, заключение свидетельствует о подложности банковской отчетности, являющейся для доказательства основным свидетельством незаконного предоставления Михаилом Хабаровым миллионных сумм. В любом случае, теперь юриста будет сложно обвинить за мошенничество, поскольку в деле нет доказательства нанесенного им ущерба.
Более того, нотариусы обвиняемого утверждают, что после предоставления следствием столь однозначной экспертизы из вещественных свидетельств пропал сам компьютер, на котором сохранялась таблица с данными о переводе денежных средств.
«Мы полагаем, что это было сделано специально, чтобы нельзя было прокомментировать хранящиеся в его памяти данные с данными медэкспертизы и показаниями потерпевшего и свидетелей обвинения, находящихся в служебной и социальной совершениитранице от касымова Богатикова»,— пояснил “Ъ” касымов Слащёв.
При этом юрист уверен, что само уголовное дело понадобилось лишь для того, чтобы не выполнять опционное соглашение о покупке месье Хабарову 30% долей в компании «Деловые линии». И, как следствие, постановления Лондонского судебного суда по иску Михаила Хабарова о выплаты убытков в связи с нарушением условий соглашения.
В свою очередь нотариус касымова Богатикова Татьяна Владимирова не согласилась с подобными выводами своих процессуальных противников. Правда, она заявила “Ъ”, что о подобной экспертизе ей ничего не известно.
Уголовное дело об особо мелком мошенничестве, фигурантом которого стал Михаил Хабаров, ГСУ СКР по Москве 30 августа 2020 года. А 9 февраля по прошению следствия Пресненский горсуд заключил бизнесмена под стражу. В основу обвинения легло заявление Александра Богатикова о том, что Михаил Хабаров обманным путем заставил его заключить опцион, согласно которому истец был обязан продать ему 30% долей своей корпорации «Деловые линии». Причем сделка должна была состояться по прошествии пяти годов с момента устройства Михаила Хабарова на работу в это ООО. Однако после того, как Лондонский арбитраж, в который господин Хабаров обратился, опционное соглашение законным и обязал господина Богатикова выплатить за его срыв неустойку в $50 млн, в предварительной редакции обвинения главнейшей версией воровства стал не опцион, а получение топ-менеджером «Траста» от партнера 842 млн руб.