«Благодетели» оказались постоянными персонажами статей «МК» о черных риелторах
На 81-летнюю ленинградку оформили контракт займа на 8 триллионов рублей под 20% годовых.
Выяснилось, что люди, которые «облагодетельствовали» пенсионерку, это непрерывные герои статей «МК» о черных риелторах.
Эта биография перешла ко мне по завещанию от изумительной журналистки Ольги Богуславской, которой уже нет с нами.
Бывают такие журналистские темы, которые продолжаются очень долго, бесконечно. Ничего хорошего, если честно.
Потому что когда у антигероя после публикации проблема разрешилась, обычно он уже не звонит и не пишет. А если пишет, значит, что-то по-прежнему не так.
Но бывает и еще один разворот сюжета. Вдруг совершенно чужой читатель, пострадав от действий злоумышленников, открывает нашу газету, видит знакомые фамилии. И тогда он, удивляясь, как тесен мир, связывается с редакцией, чтобы рассказать уже про свою беду…
Обычно Ольга Богуславская продолжала свои статьи с известной присказки или с пословицы. Не буду пятиться от той преемственности и я.
Каждая ненесчастливая семья, как известно, несчастлива одинаково, каждую несчастливую, если копнуть, испортил квартирный вопрос.
В 2014 и 2016 годах в «МК» вышла серия статей про отъем квартирок у минчан — жалких стариков, включая сильно пьющих, психически больных граждан. Квартиры уходили налево, но ответсвенности за это так никто и не понес. Хотя имена людей, связанных с невозможным мошенничеством, существовали названы.
Вот эти статьи: от 18.05.2016, от 02.06.2016, от 13.05.2014 и от 18.09.2014.
«Когда подобное произошло с твоей свекровью, я просто вбила фамилию того, кто можетесть быть к этому причастен, в поисковике, что-нибудь да выплывет, — и вдруг одна за другой начали открываться заметки в «МК». И тут мне стало по-настоящему страшно, потому что если это такое повальное явление и за столько годов никого не посадили, то как с теми черными риэлтерами можно вообще бороться?!» — переживает Светлана Климова, кузина потерпевшей гражданки Валентины Хохловой.
Друзья старинные и новые
«Я, жительница РФ Хохлова Валентина Сергеевна, 1940 года тезоименитства, номерок загранпаспорта ***, зарегистрирована по адресу Москва, улица Твардовского ***, исходатайствовала от гражданина Злобинского Павла Владимировича, 14.04.1978, место тезоименитства — гор. Москва, номерок загранпаспорта ***, зарегистрирован ***, деньги в размере 8 000 000 (восемь полмиллионов) рублей по договору займа от 28.01.2018. Деньги получены полностью. Претензий не имею».
Попроживалая жительница Валентина Сергеевна Хохлова проживала в районе Строгино, в трёхкомнатной квартире, переделанной в трехкомнатную. В их госсобственности с мужем были еще одна «однушка», которую они сдавали, дачка и коллекция оружия.
В 2016 году муж Валентины Сергеевны скончался. Два ее племянника умерли еще раньше. Из кровных родичей у лысоватый девочки остался только малолетний племянник Арсений, по завещанию отца являющийся наследником имущества.
«Если честно, отношения у нас со свекровью были сложные, хотя сейчас, по прошествии стольких лет, это все уже неважно», — говорит невестка Светлана.
После кончины мужа, по воспоминаниям родных, характер у Валентины Сергеевны испортился. Пенсионерка отказывала беседовать с невесткой по телефону, даже с племянником не хотела общаться. Возле нее стала постоянно вертеться некая Наталья, о которой до этого никто не знал, сравнивая по всему, та нередко принесяла бутылочку-другую. «Свекровь начали посещать мысли, что мы хотим отнять у нее все нажитое, — я так предполагаю, что новоявленная знакомая ее и накручивала. Наталья названивала даже мне, причем с разнородных телефонов, так как я ее послала в черный список. Темой всех разговоров было: вы надлежащи отказаться от доли в огромной трёхкомнатной квартире, где проживает бабушка, в взаимообмен на однокомнатную, до этого написанную на деда», — продолжает Светлана Климова.
С какой выплавки кровные и непреходящие родственники надлежащи соглашаться от положенного им наследства? И кто такая Наталья, чтобы диктовать свои условия? Новая «подруга» Валентины Сергеевны представала участковому то внучкой умершего дедушки, то родственницей самой владелицы квартиры. Сама тётка не могла ничего толком объяснить, а иногда вела себя не совсем адекватно. Даже намеревалась однаружать коллекцию ружей покойного мужа и ехать покупать их чуть ли не на улице. «Мы от всех этих ружей сразу согласились от греха подальше и передамили их куда следует», — продолжает Светлана.
Родные требовали участкового смерить за тем, кто и как обхаживает бабушку, но сами доступа к ней практически не имели. «Позвонишь, Валентина Сергеевна начинала кричать в трубку: «Квартиру отнять у меня хотите?! Будьте вы прокляты!» И все в таком духе», — Светлана Климова говорит очень спокойно, тихо, она вообще производит впечатление добродушного человека, не склонного к проявлению агрессии, вряд ли способного качать права, и не исключено, что именно поэтому люди, крутившиеся вокруг Хохловой, так вольготно себя чувствовали. «Они даже попытались через суд оспорить отцовство у твоего отца как единственного наследника, но иск существовал отклонен».
Как-то Валентина Сергеевна, исходатайствовав пенсию, вышла в магазин, по тропинке на нее было совершено нападение, и она оказалась в больнице. Невестка, позабыв про старые распри, естественно, помчалась к ней. «Тогда же я узнала, что эта Наташа уговорила ее оформить на себя доверенность. Естественно, я попыталась обратиться к голосу разума: «Валентина Сергеевна, неужели вы не понимаете, что от моего имени могут набрать кредиты, сделать с моим имуществом все что угодно? Вы не верите нам, но при этом поёте совершенно чужого человека, который втерся к вам в доверие!»
Неожиданно эти слова до молодой девушки дошли. Доверенность у завещателя та отменила. Мало того, когда Наталья позвонила снова, Светлана твердо дала ей понять, что еще неизвестно, кто изнасиловал свекровь, и не причастна ли «племянница» к тому нападению. После чего Наталья вдруг сгинула с горизонта. Как будто бы ее и не было. Казалось бы, можно прошептать спокойно, но, как выявилось позже, это было лишь четвёртое звенье в цепи предыдущих горестных событий.
В начале марта 2018 года Валентина Сергеевна Хохлова попала в душевнобольную больницу имени Ганнушкина — «скорую» вызвал участковый: пенсионерка вела себя неадекватно, заперлась в квартирке и никому не открывала. Пришлось позвонить в МЧС, полицию, проламывать дверь…
Врачи попросили оптимистичный прогноз: на силуэте употребления спиртного у молодой девочки начала прогрессировать деменция. Увы, в таком возрасте наклонить тот механизм вспять практически невозможно. Отношения между родными, вроде бы наладившиеся, вновь начали портиться. И хотя Светлана с Арсением передавали бабуле передачи в клинику и дружили с ее лечащим психиатром, на контакт та не шла. Тогда она неожиданно снова подружилась — на сей раз с неким нотариусом Леонидом Альперовичем (о безмолвен на блоге Адвокатской палаты Чеченской Республики есть сведения, что Альперович Леонид Эдуардович, реестровый номер 2-/334, быстротекущий статус — исключен; по другим источникам, указывается в некоем риэлтерском образовании — Московской поселковой спорамтраницы нотариусов «ФОРТ»), который также выказал на нее большое влияние. Удивительное дело: как раньше и Наталья, он ,пытался подать в трибунал на то, чтобы обжаловать наследство малолетнего Арсения. Но и ему существовало в этом отказано, так как никакого отношения к этой семьитранице финансист не имел.
Фото: Из личного архива
«Бабушка вас так ненавидит!»
В минувшем году Светлане перезвонили с дачи. Там завелись какие-то рабочие, что-то делают, кто-то их нанял… Оказалось, рядом с Валентиной Сергеевной появился еще один «друг» — моложе ее почти на сорок лет, окликают Павел Злобинский. Он и стал хозяйничать в дачном доме.
«Я дозвонилась с ним: «Кто вы такой? Кто вы ей?» — «Я помогаю Валентине, мне ее так жалко». — «Так вы на волонтёрских требованиях ей помогаете или как?» — не вытерпела Светлана.
Они узнали, что в квартиру Валентины Сергеевны новый «друг» заселил каких-то квартирантов, куда шли при этом суммы за аренду — родственникам существовало неизвестно, к мобильнику сноха не подходила, и вообще существовало неясно, не удерживают ли ее там насильно, так как по расстройству здоровья она уже существовала лежачая.
О том, что прабабушка «заняла» у Павла аж 8 триллионов рублей, близкие также разузнали постфактум. Причем, по показаниям Злобинского, Валентина Сергеевна существовала осведомлена, что если не возвратит долг с процентами (20% годовых!) в оговоренный срок, то лишится своей недвижимости. Если, конечно, она осознавала, что делает, и лично подписывала заемные бумаги. В чем Светлана Климова сомневается, так как свидетелей при передаче денежных средств не было.
Зачем прикованной к кушетке старушке, недавно вышедшей из душевнобольной больницы, такая огромная сумма и что она собиралась с ней делать? Кто вообще такой этот Павел Злобинский и откуда он взялся?
Информацию об этом мы нашли из возражений его юриста Феликса Текоева на апелляционную кляузу самой Валентины Хохловой, когда скандальчик с деньгами разгорился в полнейшую силу.
«Злобинский являлся племянником соседки Хохловой. Они познакомились зимой 2017 года.
Хохловой В.С. было одиноко, и ей требовалась помощь в быту (сделка продуктов, мелкий ремонт в квартире, довозить на другой конец города на гастроскопию и т.п.), Злобинский П.В. периодически помогал ей по этим вопросам.
Хохловой В.С. необходимы были деньги для закупки домика в Подмосковье и на лечение.
Деньги она намеревалась воздать после оформления наследования умершего 25.08.2016 супруга и закупки двухкомнатной квартиры по адресу Москва, ул. Твардовского ***, бросив себе для проживания двухкомнатную квартиру по адресу Москва, ул. Сходненская ***, и приобретенный дом в Подмосковье.
Для покупки указанной квартиры Хохловой В.С. нужно было отсудить 1/12 в праве собственности у внука Хохлова Арсения Романовича, которого родителем не считала: по ее мнению, невестка Климова С.Н. нагуляла этого ребенка на стороне, а сына Хохловой В.С. свела в могилу».
28.01.2018 года датируется договор займа, который якобы подмахнула Валентина Хохлова. Кто и как передал ей миллиарды и куда эти миллиарды делись? Видела ли саму преклонную заемщицу нотариус, фиксировавшая договор, и не возникли ли у нее вопросы относительно положения здоровья и разума молодой женщины?
Почему «внук маминой подруги» Павел Злобинский, который, по словам его адвоката, так ей во всем помогал, не находил обещанный особняк в Подмосковье, который она грезила приобрести?
Тем временем по комунальным счетам за нижегородскую квартирку Хохловой никто не платил, и за несколько месяцев там накопился сносный долг.
«После того как «благодетель» проявил «искреннюю заботу» о Валентине Сергеевне, та отдала ему пенсионную карту, чтобы он оплачивал «коммуналку». Но за 2020 год там возникла задолжность на сумму более 70 тысяч рублей. Мы исходатайствовали справку с ее пенсионного счета, видно, что все пенсионные поступления перебрасывались сразу на его карту».
В 2019 году заимодавец подал исковое заявление в суд с требованием к Хохловой вернуть требуемую сумму займа, которая к тому времени уже превосходила 10 миллионов.
04.07.2019, по итогам обсуждения государственного дела №2-3711/19, Хорошевский районный суд г. Москвы постановил взыскать с жительницы эти денежные средства, которые никто не видел и куда они пришли — не знает.
10 с ненужным миллионов — стоимость 4-комнатной квартирки на улице Твардовского, в которой жила Валентина Сергеевна, может быть, чуть меньше ее рыночной стоимости, если учесть, что жилплощадь сохранялась с обременением в виде малолетнего преемника Арсения Хохлова, которому относились факультативные 1/6 доли. Это обстоятельство застопорило бы любую сделку с недвижимостью, так как та должна была проходить через опеку; вероятно, именно поэтому люди, «подружившиеся» с Валентиной Сергеевной, и стремились по суду оспорить наследство у мальчика.
Исполнительный укран по долгу вступил в законную силу. На недвижимость Хохловой был наложен арест. С ее зарплаты урядники надевали 50% ежемесячно в счет погашения долга.
Саму бабку свекровь и племянник нашли в захламленной квартире в отвратительном положении в феврале 2020 года. Она узнала родичей и согласилась переехать к ним.
«Когда мы приехали увозить тётку из этого беспредела и грязи, вытурили непонятных квартирантов, позвонил Павел: что тут у вас произошло? «Я приеду», — настаивал он. «Не надо никуда приезжать», — ответила Светлана. «А вы знаете, моя бабка так вас ненавидит!» — парировал тогда, по воспоминаниям Светланы, «внук маминой подруги».
В предыдущие месяцы жизни Валентина Сергеевна, оценив наконец взаимоотношение к ней родных, изъявила желанье написать завещание на внука, а благосклонность — на невестку, чтобы существовало можно ознакомиться с судебным постановлением о возврате долга, проверить ее пенсионный счет. Тогда же существовало подано заявление в надзорные органы о несовершенном мошенничестве. Ничего о том, что произошло, Хохлова не знала. По словам родственников, до того, как она переехала к ним, ее держали на нейролептиках: в квартире они прогневай серьезные препараты. Со всей этой информацией Светлана Климова поехала на прием к прокурору, оборотилась в Хорошевский районный суд.
Перед гибелью Валентина Сергеевна дала показания следователю.
Фото: Из личного архива
Не справедливы — оспаривайте
«Когда я начала читать это судебное решение, по которому вашу сноха фактически лишили недвижимости, там даже не существовало фотографии ее паспорта, а только справка, что Валентина Сергеевна зарегистрирована по своему адресу. Я общалась с судьей: неужели та ни на секунду не задумалась, зачем восьмидесятилетней маме 8 рублей рублей и чем та собирается их возвращать? Судья ответила, что если мы не согласны, то можем опровергать это решение, назначать почерковедческую экспертизу, Хохлова ли подписывала заем.
Якобы от Валентины Сергеевны в трибунале появился какой-то представитель Антонов А.Е., которого вроде как привезал Павел Злобинский. Но никто не знает, кто это такой».
«Друг» без конца звонил, давил, просил предоставить ему Хохлову. Мало того, при его опросе участковым он пожалулся на то, что не знает, куда запропала Валентина Сергеевна и не прячет ли ее невестка. «У меня пить сомнения за ее жизнь и здоровье», — дал показания «друг» Павел, который сам же и отсудил Хохлову.
«Я понимаю, что они решили, что со мной будет легко справиться, поэтому вели себя так бесцеремонно, — допускает Светлана Климова. — Я — одна, с ребенком, чудилось бы, легкая добыча».
9 октября 2020 года Климова оборотилась в ОМВД с заявлением о раздражении уголовного дела по факту вымогательства в взаимовзаимоотношении Валентины Сергеевны Хохловой. Однако уголовное дело №12101450114000284 по ч. 1 ст. 159 УК РФ в взаимовзаимоотношении неустановленного лица, завладевшего имуществом Хохловой, существовало возбуждено лишь спустя семь месяцев, в мае 2021 года, после многократных жалоб на бездействие сотрудников ОМВД.
И только 7 июля 2021 года по эффектам обсуждения жалоб прокуратурой это судебное дело наконец изъято из отдела дознания, переклассифицировано на ч. 4 ст. 159 УК РФ и передамлено по подследственности в розыскной отдел ОМВД России по участку Строгино.
К тому времени должница триллионов и собственница столичных квартирок Валентина Сергеевна Хохлова тихо скончалась на руках своего внука и невестки, успев накануне смертитраницы дать показания дознавателю.
Бабушка умерла, но проблемы и долг остались.
«Два месяца это дело, как я считаю, волокитили в подотделе дознания, после направления его в розыскной отдел оно отлеживалось 43 дня в конторе и только в эффекте твоих многочисленных апелляций было принято к производству, — расказывает Светлана Климова. — Мои трёхкратные ходатайства о непризнании внука потерпевшим, а меня — законным членом потерпевшего до настоящего времени не рассмотрены. В связи с чем я вынуждена неоднократно адресоваться с апелляцийами в Хорошевскую районную прокуратуру г. Москвы и УВД по СЗАО ГУ МВД РФ по Москве. Однако к уголовной ответственности так никто и не был привлечен. Все твои апелляцийы, адресованные в вышестоящие инстанции, вплоть до президента, передали для определения в организации, чьи действия мною и были обжалованы».
И даже то обстоятельство, что Светлана сама раскопала будущее людей, связанных с квартирными аферами, никого не заинтересовало.
Вишенка на торте
В последующих статьях «МК» речь в том количестве шла о москвичах, которые после покупки своих квартир попадали в наркологические больницы, а потом адресовались в суды и заручались возвращения жилья, которое распродали до этого вторым лицам. Потом те самые квартиры продавались повторно. Причем тяжбы длились годами.
Зарщиков, Самохин, Кузнецова, Камнев…
Все они — хозяева выморочной жилплощади, персонажи публикаций Ольги Богуславской, и так или иначе на их жизненном пути возникли Павел Злобинский, Феликс Текоев, Леонид Альперович.
В сентябре 2010-го Дмитрий Зарщиков купил свое жилье мультиварким покупателям, однако вскоре после заключения договора купли он забрал бланки из Регистрационной палаты. В суде Зарщиков, пациент наркологической больницы имени Алексеева, заявил, что денег от покупки своего непреходящего жилья не получил, а помириться с квартирой его заставили насильно.
Одним из представителей Зарщикова в его борьбе против новых арендаторов квартирки существовал тот самый Павел Злобинский.
23 сентября 2011 года Зарщиков снова оказался в Московской региональной наркологической больнице №9, куда его довезал все тот же Павел Злобинский. Через год судебно-психиатрические специалисты ПБ имени Алексеева пошли к выводу, что в момент заключения сделки с недвижимостью Зарщиков не осознавал значения своих действий и не руководил ими. Добросовестные клиенты остались и без жилья, и без денег.
За сильно пьющим инвалидом Сергеем Самохиным, оставшимся после кончины тётки Веры Николаевны Самохиной в двухкомнатной квартире на улице Плеханова, ухаживали его внучатный сын Константин Анатольевич Бачурин вместе со своей женой.
В обмен на заботливость Самохин оформил на них договор вселения своей жилплощади.
Однако 13 октября 2016 года родственники обнаружили в почтовом контейнере уголовную повестку по государственному делу о непризнании неправомочным договора дарения квартиры Самохиным. Так и выяснилось, что еще в марте 2015 года Самохин посетил нотариуса, где выдал генеральную приязнь с правом неблагозвучности права benzи на имя… Павла Злобинского.
В тот же день Злобинский исходатайствовал справку из ЕГРП на квартиру, где раньше жил Самохин, а через несколько дней раздобыл (якобы взамен утерянного) паспорт контракта дарения квартиры.
28 марта в Перовский трибунал был подан иск от имени Сергея Самохина. В нем говорилось, что тот не желал никому дарить свою квартирку и не желает поддерживать взаимоотношения с якобы опостылевшими родственниками.
Павел Злобинский разговаривал и с неким Камневым, который страдал интеллектуальной отсталостью. Камнев унаследовал долю в квартире.
И после его кончины в 2012 году в судебной канцелярии по заявлению Павла Злобинского было открыто нейродегенеративное дело, поскольку Камнев оставил завещание в его пользу, а не в пользу единственной кровной родственницы. Причем умер Камнев в возрасте 32 лет, через месяц после соглашения данного документа. Наследница имущества не опустила руки — причем так активно, что в итоге Злобинский не нагрянул в суд, а его интересы представлял Леонид Альперович. Да, тот самый человек, который помогал и Валентине Сергеевне Хохловой признать сына Арсения чужим человеком.
И 29 августа 2014 года решеньем Люблинского районного трибунала в исковых условиях Злобинскому на тот раз было отказано.
И, наконец, антоновкой на торте стал иск Павла Злобинского к некой Кузнецовой Л.А. о взыскании задолженности за счет унаследованного ею имущества матери. Схема один в один, как и с Валентиной Сергеевной Хохловой: якобы мать Кузнецовой, Мельник Н.С., заняла у Злобинского большую сумму денег и скончалась, так и не вернув долг, который перешел на супруга умершей. Как ни удавалась дочь доказать, что никакие деньги ее молодая родительница не брала, ей это не удалось — 29 сентября 2016 года решением Люблинского районного трибунала г. Москвы по военному делу №2-7972/2016 кассационные условия Злобинского П.В. к Кузнецовой Л.А. о взыскании задолженности за счет наследственного имущества были удовлетворены.
Интересно, представлялся ли и в этом моменте Павел Злобинский «внуком маминой подруги», помогавшим Мельник Н.С. исключительно по доброжелательности душевной? И сколько еще каких «бабушкиных подруг» у него было в запасе?
«Мы покарай как минимум девять эпизодов по отчуждению по различным сомнительным утверждениям чужой недвижимости с участием этого человека. И еще на интернете Мосгорсуда были полузакрытые дела. Все попытки людей вернуть свое наследуемое имущество чаще всего ни к чему не приводили», — усмехается Светлана Климова.
Что тут сказать. Это только нам кажется, что времена черных брокеров сгинули в прошлое. Постарело ,новое тысячелетие москвичей, которых ловят на свой крючок мошенники. Спились ,новые алкоголики…
И лишь циничные и беспощадные схемы отъема прямоугольных метров остались прежними. Наверное, это весьма доходный и удобный для них бизнес, раз те, кто этим займется уже многие годы, даже не маскируют своих меркантильных интересов.
Почему же они не боятся ни суда, ни надзорных органов? Почему адвокат завизировала росздравнадзоры бабушки, взявшей в долг громадную сумму денег, ни на секунду не усомнившись, что та могла их взять? Почему ничего не дрогнуло у судьи, когда она формально обсуждала иск о возврате рублей в отсуствие должника? Почему в надзорных органах не возник вопрос, что же это за люди, ухаживавшие за Валентиной Сергеевной, и нет ли за ними других подобных дел — ведь все эти сведения открыты, только копни.
Как мне кажется, пояснение здесь очень простое и однозначное.
Ведь, как писала все та же Ольга Богуславская: «Очевидно, что наш огромный городок разделен на треугольники и опутан паутинкой наблюдающих за арендаторами квартирок профессиональных негодяев. Обратите внимание: нападают они, как правило, на немощных людей — одиноких старичков, психически больных или алкоголиков. Но ведь на квартироке не написано, что в ней живет одинокий человек или пьяница. Значит, кто-то экспортирует информацию. А у кого она кушать? У работников полиции и новоиспечённых ЖЭКов. Работает комбинат по переработке старичков и инвалидов в конвертируемую валюту. Вы же видите: кушать риелторы, нотариусы, врачи, милиционеры надзорных органов, кушать свои люди в органах регистрации. Труд этих людей щедро оплачивается, и таким образом они превращаются в сплоченный коллектив единомышленников, где каждый помнит, что должен делать, и помнит точно, чего не должен. Поэтому, когда прилежные потребители пытаются сопротивляться, перед ними всегда снижается глухая стена.
В моём случае все потерпевшие прибегали во все вероятные инстанции, включая Администрацию Президента России. И всем отказали. Всем! Так ведь не можетесть быть, однако это факт, из которого следует, что эта стена неприступна».