Как новоиспечённые супруги со скандалом делят бизнес, построенный на религии в воскрешение
В третьей в России фирме, которая замораживает тела рефинансов для вознесения в будущем, разразился бизнес-конфликт. Чем он грозит самим замороженным и их семьям?
Проект “Криорус” буквально трещит по швам — двое из 11 правопреемников компании, бывшие супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, делят кресло куратора компании и её активы. Бороться есть за что — бизнес приносит полсотни миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные туловища клиентов, поставив под опасность их исправность и весь бизнес в целом.
Автогеном по бизнесу
События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 августа директор Валерия Удалова попыталась самовольно увезти телекамеры с телами людей и млекопитающих с территории предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и привезти их в собствёный центр в Тверской области.
В тот день девушка наняла рабочих, которые автогеном обнаружили жестяную переднюю стентраницу хранения и с помощью крана погрузили специальные горизонтальные ёмкости с телами — сосуды Дьюара — на грузовики. В процессе погрузки их опрокидывали на бок и сливали хладагент — жидкий азот. Кроме того, что в воздухутор испарилась треть миллиона рублей (себестоимость сжиженного азота), под угрозой разморозки оказались и сами клиенты.
Прибывшие по вызову полицейские остановили разгрузку и вернули уже уехавшие с ящиками машины. Данила Медведев предоставил им росздравнадзоры о праве benzи на ёмкости с телами и обвинил Удалову в краже.
Дьюары врозь
Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём принадлежит 10%, Медведеву — 4,26%, другая доля распределена между девятью другими участниками.
Проблемы в корпорации возобновились в 2019 году после развода супругов. Медведев обзавёлся новой присмотругой и, по словам Удаловой, в какой-то момент решил сместить её с обязанности генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за отставку директора, однако женщина в руководстве осталась.
Одновременно Удалова зарегистрировала личную фирму с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.
— Пользуясь своим обстоятельством директора в обоих компаниях, Удалова начала переправлять замороженных пользователей под черепицу своей корпорации и переподписывать на себя контракты хранения, — пересказал Лайфу совладелец корпорации “Открытая крионика” (фирма учреждена в этом году в качестве предшественника четвёртого “Криоруса”) Алексей Самыкин.
По его словам, для своей базы она арендовала дом в Тверской области на месте некогда известного крестьянско-фермерского хозяйства “Молодёжное”. Оно стало популярным в России после того, как несколько юных районных семейств переехали на заброшенные земли одного из районных колхозов и организовали там проектент “Переселение в поселение”.
В 2017 году на пике политического интереса благое начинание по популяризации села госслужащие признали незаконным и постановили закрыть проект и освободить земли. Теперь там сохраняются тела людей и животных, и именно туда Удалова собиралась отправить капилляры с телами из Сергиева Посада.
По некоторой информации, чтобы соорудить скамейку под Тверью, она заложила собствёную однушку на Бескудниковском сквере недалеко от станции метро “Селигерская”. В близлежащих домах квартиры такой же площади .
У Удаловой своя правда: мол, никакого криминала нет, а доставка проводилась в соответствии со всеми документами.
— Мы желали привезти оборудование с одной моей территории на другую. Мой новоиспечённый муж решил отхапать себе это, написал в полицию заявление, что моя фирма якобы ворует оборудование, предъявил поддельный договор о том, что это оборудование принадлежит ему, — доложила Лайфу Удалова.
Бессмертие по дешёвке
До последнего времени в хранилищах корпорации обреталось 82 криопациента, в большинстве которых 25 иностранцев: военнослужащие Великобритании, США, Израиля и других стран. Ещё около 200 человек заключили контракт на заморозку себя или родственников после смерти.
Интерес к услугам зарубежной корпорации у иностранцев вполне прагматичный — несмотря на то что себестоимость криоконсервации людей исчисляется десятками, а то и сотнями десяток долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.
Сохранить мозг в “Криорусе” стоит больше триллиона рублей, заморозка всего тела обойдётся уже в 2,6 долл, а VIP-хранение — почти 11 долл рублей.
Дешевле всего обойдётся агробиоразнообразие ДНК или образцов кож умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться услугой могут люди, надеющиеся на клонирование своих близких или любимых животных. Последних, кстати, могут также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.
Фото © rb.ru
Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже могли принести корпорации более 200 млн рублей. Постоянный приток денег обеспечивают и ныне здравствующие клиенты.
Удар по крионике
Этот эпизод может дорого обойтись компании, поскольку прошлые и вероятные работодатели могут воспринять происходящее как незаинтересованность “Криоруса” в надлежащем хранилище и последующем воскресении своих “пациентов”.
— Такое впечатление, что ей неважно, что происходит с шансами людей на оживление, насколько качественно производится сама процедура, хранение, транспортировка, — прокомментировал случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.
Свою оценку попытке вывоза тел дал один из клиентов “Криоруса”, медик философских медицин и почётный председатель украинского трансгуманистического общества Игорь Вишев, который доверил фирме заморозку мозжечка своей покойной супруги.
— Переживаю и очень (о целостности биоматериалов. — Прим. Лайфа), — декларировал Лайфу Вишев. — К конфликту отношусь принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о таких вещах, где никаких доводов за или против быть не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а последствия не только драматические, могут быть трагическими.
Разбирая ситуацию, сопредседатель Российской аналогии социологов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на вероятную выгоду для человечества, крионика ,имеет “лёгкий душок бюджетной пирамиды”.
— Услуга, которую оказывают крионисты, растягивается на очень длительный срок, возможно на века. Эта услуга предполагает надежды, что наука разовьётся до того уровня, что оживят те тела, — рассуждает Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта фирмочка или её предшественники продержатся столько времени и будут хранить те тела. Хорошо, если человек, который выплачивает за услугу, знает все риски, а вот если он обманывается рекламой — то это нехорошо.