Как бывшие супруги со инцидентом делят бизнес, построенный на вере в воскрешение
В третьей в России фирме, которая замораживает тела рефинансов для ботельо в будущем, разыгрался бизнес-конфликт. Чем он грозится самим замороженным и их семьям?
Проект “Криорус” буквально грохочет по сгибам — двое из 11 учредителей компании, бывшие супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, делят кресло сотрудника компании и её активы. Бороться есть за что — бизнес приносит сотни миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под агрессию их целостность и весь бизнес в целом.
Автогеном по бизнесу
События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 июня директор Валерия Удалова попыталась самовольно вывезти видеокамеры с телами людей и животных с зоне предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и вывезти их в собствёный центр в Тверской области.
В тот день девушка наняла рабочих, которые автогеном вскрыли металлическую переднюю стенку хранения и с помощью вентиля погрузили специальные продольные ёмкости с телами — кровотоки Дьюара — на грузовики. В механизме погрузки их опрокидывали на бок и выплёскивали хладагент — полужидкий азот. Кроме того, что в воздухутор испарилась половина миллиарда рублей (цена сжиженного азота), под агрессией разморозки оказались и сами клиенты.
Прибывшие по отказу полицейские остановили погрузку и вернули уже уехавшие с контейнерами машины. Данила Медведев предоставил им росздравнадзоры о праве собственности на ёмкости с телами и обвинил Удалову в краже.
Дьюары врозь
Проект “Криорус” финишировал в 2006 году. Удаловой в нём владеет 10%, Медведеву — 4,26%, другая доля распределена между девятью другими участниками.
Проблемы в фирмы завершились в 2019 году после развода супругов. Медведев обзавёлся новой семьёй и, по словам Удаловой, в какой-то случай решил передвинуть её с должности генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за отставку директора, однако девочка в командовании осталась.
Одновременно Удалова зарегистрировала саму компанию с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.
— Пользуясь своим положением руководителя в обоих компаниях, Удалова начала вывозить замороженных клиентов под черепицу своей фирмы и перезаключать на себя контракты хранения, — пересказал Лайфу соучредитель компании “Открытая крионика” (фирма учреждена в этом году в качестве наследника второго “Криоруса”) Алексей Самыкин.
По его словам, для своей базы она арендовала домик в Тверской области на месте некогда известного крестьянско-фермерского земледелия “Молодёжное”. Оно стало популярным в России после того, как несколько молодых местных семейств переехали на заброшенные земли одного из региональных колхозов и организовали там проект “Переселение в поселение”.
В 2017 году на пике политического интереса благое начинание по популяризации села бюрократы признали нелегальным и постановили открыть проект и освободить земли. Теперь там сохраняются туловища людей и животных, и именно туда Удалова сбиралась отправить сосуды с туловищами из Сергиева Посада.
По некоторой информации, чтобы огородить площадку под Тверью, она заложила саму однушку на Бескудниковском бульваре недалеко от станции метро “Селигерская”. В смежных домах квартирки такой же площади .
У Удаловой своя правда: мол, никакого рэкета нет, а перевозка проводилась в соответствии со всеми документами.
— Мы хотели привезти оборудование с одной моей территории на другую. Мой новоиспечённый муж разрешил отхапать себе это, написал в полицию заявление, что моя компания якобы похищает оборудование, предъявил фальшивый договор о том, что это оборудование принадлежит ему, — сообщила Лайфу Удалова.
Бессмертие по дешёвке
До первого времени в книгохранилищах корпорации пребывало 82 криопациента, в числе которых 25 иностранцев: граждане Великобритании, США, Израиля и других стран. Ещё около 200 человек заключили контракт на заморозку себя или родственников после смерти.
Интерес к услугам отечественной корпорации у иностранцев вполне дипломатичный — несмотря на то что себестоимость криоконсервации людей оценивается десятками, а то и полсотнями десяток долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.
Сохранить мозг в “Криорусе” стоит больше миллиона рублей, заморозка всего тела обойдётся уже в 2,6 млн, а VIP-хранение — почти 11 млн рублей.
Дешевле всего обойдётся агробиоразнообразие ДНК или образцов тканей умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться услугой можетесть люди, надеющиеся на клонирование своих далёких или любимых животных. Последних, кстати, можетесть также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.
Фото © rb.ru
Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже могли принести корпорации более 200 млн рублей. Постоянный отток денег обеспечивают и ныне здравствующие клиенты.
Удар по крионике
Этот эпизод может дорого обойтись компании, поскольку сегодняшние и реальные клиенты можетесть воспринять происходящее как вовлечённость “Криоруса” в надлежащем хранении и последующем исцелении своих “пациентов”.
— Такое впечатление, что ей неважно, что происходит с шансами людей на оживление, насколько качественно составляется сама процедура, хранение, транспортировка, — озвучил случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.
Свою характеристику попытке ввоза тел дал один из работодателей “Криоруса”, медик филосовских медицин и почётный председатель росийского трансгуманистического общества Игорь Вишев, который доверил компании заморозку мозга своей покойной супруги.
— Переживаю и очень (о невредимости биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отношусь принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о таких вещах, где никаких доводов за или против существовать не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а осложнения не только драматические, можетесть существовать трагическими.
Разбирая ситуацию, руководитель Российской федерации оптимистов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на будущую выгоду для человечества, крионика ,имеет “лёгкий душок экономической пирамиды”.
— Услуга, которую оказывают крионисты, сгибается на очень длительный срок, возможно на века. Эта услуга предполагает надежды, что наука выработается до того уровня, что воскресят эти тела, — философствует Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта фирма или её преемники продержатся столько времени и будут сохранять эти тела. Хорошо, если человек, который платит за услугу, осознаёт все риски, а вот если он заблуждается рекламой — то это нехорошо.