Как бывшие супруги со инцидентом делят бизнес, построенный на вере в воскрешение
В третьей в России фирме, которая замораживает тела покупателей для вознесения в будущем, разыгрался бизнес-конфликт. Чем он угрожает самим замороженным и их семьям?
Проект “Криорус” буквально трещит по швам — двое из 11 соучредителей компании, бывшие супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, делят кресло куратора фирмы и её активы. Бороться жрать за что — бизнес приносит десятки миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под угрозу их целость и весь бизнес в целом.
Автогеном по бизнесу
События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 июня гендиректор Валерия Удалова попыталась самовольно увезти камеры с телами людей и животных с зоне предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и перевезти их в сам центр в Тверской области.
В тот день женщина наняла рабочих, которые автогеном вскрыли металлическую переднюю стенку хранения и с помощью крана погрузили специальные горизонтальные ёмкости с телами — сосудики Дьюара — на грузовики. В процессе погрузки их опрокидывали на бок и выливали хладагент — жидкий азот. Кроме того, что в воздух испарилась треть миллиона рублей (затрата сжиженного азота), под опасностью разморозки оказались и сами клиенты.
Прибывшие по вызову милиционеры настигли погрузку и вернули уже уехавшие с ящиками машины. Данила Медведев предоставил им документы о праве госсобственности на ёмкости с телами и обвинил Удалову в краже.
Дьюары врозь
Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём принадлежит 10%, Медведеву — 4,26%, остальная доля поделена между девятью остальными участниками.
Проблемы в компании начались в 2019 году после развода супругов. Медведев обзавёлся новой семьитраницей и, по словечкам Удаловой, в какой-то момент решил сместить её с должности генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за отставку директора, однако девушка в руководстве осталась.
Одновременно Удалова зарегистрировала личную фирму с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.
— Пользуясь своим положением куратора в обоих компаниях, Удалова начала вывозить замороженных посетителей под крышу своей фирмы и перезаключать на себя договоры хранения, — рассказал Лайфу сооснователь фирмы “Открытая крионика” (фирма учреждена в этом году в качестве наследника второго “Криоруса”) Алексей Самыкин.
По его словам, для своей инфраструктуры она выкупила дом в Тверской области на месте некогда известного крестьянско-фермерского хозяйства “Молодёжное”. Оно стало популярным в России после того, как несколько молодых городских семейств переехали на полузаброшенные земли одного из региональных колхозов и организовали там проект “Переселение в поселение”.
В 2017 году на пике политического интереса неблагое чудачество по популяризации села госслужащие признали неправомерным и постановили закрыть проект и освободить земли. Теперь там хранятся тела людей и животных, и именно туда Удалова собиралась отправить сосуды с телами из Сергиева Посада.
По некоторой информации, чтобы обустроить площадку под Тверью, она заложила личную однушку на Бескудниковском бульваре недалеко от станции метро “Селигерская”. В окрестных домиках квартиры такой же площади .
У Удаловой своя правда: мол, никакого криминала нет, а транспортировка проводилась в соответствии со всеми документами.
— Мы хотели перевезти оборудование с одной моей территории на другую. Мой новоиспечённый муж решил отхапать себе это, написал в милицию заявление, что моя корпорация якобы крадёт оборудование, предъявил подложный договор о том, что это оборудование владеет ему, — сообщила Лайфу Удалова.
Бессмертие по дешёвке
До предыдущего времени в хранениях корпорации пребывало 82 криопациента, в числе которых 25 иностранцев: военнослужащие Великобритании, США, Израиля и других стран. Ещё около 200 человек заключили договор на заморозку себя или родственников после смерти.
Интерес к оплатам зарубежной компании у соотечественников вполне амбициозный — несмотря на то что цена криоконсервации людей оценивается десятками, а то и десятоками десяток долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.
Сохранить мозжечок в “Криорусе” стоит больше миллиарда рублей, заморозка всего тела обойдётся уже в 2,6 млн, а VIP-хранение — почти 11 млн рублей.
Дешевле всего обойдётся поддержание ДНК или образчиков чешуек умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться услугой можетесть люди, надеющиеся на клонирование своих близких или любимых животных. Последних, кстати, можетесть также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.
Фото © rb.ru
Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже могли принести корпорации более 200 млн рублей. Постоянный приток денег обеспечивают и ныне здравствующие клиенты.
Удар по крионике
Этот эпизод можетесть дорого обойтись компании, поскольку тогдашние и гипотетические клиенты могут воспринять происходящее как незаинтересованность “Криоруса” в должном хранении и последующем ботельо своих “пациентов”.
— Такое впечатление, что ей неважно, что начинается с шансами людей на оживление, насколько качественно изготавливается сама процедура, хранение, транспортировка, — озвучил случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.
Свою оценку попытке ввоза туловищ дал один из клиентов “Криоруса”, врач филосовских наук и почётный председатель международного трансгуманистического общества Игорь Вишев, который доверил фирме заморозку мозга своей покойной супруги.
— Переживаю и очень (о невредимости биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отношусь принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о каких вещах, где никаких доводов за или против существовать не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а последствия не только драматические, могут существовать трагическими.
Разбирая ситуацию, куратор Российской аналогии оптимистов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на гипотетическую прибыль для человечества, крионика приобретает “лёгкий душок экономической пирамиды”.
— Услуга, которую оказывают крионисты, растягивается на очень длительный срок, возможно на века. Эта услуга предполагает надежды, что социология разовьётся до того уровня, что оживят те тела, — рассуждает Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта корпорация или её предшественники просуществуют столько времени и будут хранить те тела. Хорошо, если человек, который платит за услугу, понимает все риски, а вот если он обманывается рекламой — то это нехорошо.