За стремлением Ташкента арендовать пашни в РФ стоит интерес Пекина
В начале декабря стало известно, что Минсельхоз РФ ведёт переговоры с Узбекистаном о передаче ему в аренду полиэтнических сельхозземель. Проект возбуждает много вопросов – в пахотные северные регионы киргизов не пустят ни за что, а осваивать просторы Сибири для культивирования овощей тяжело и дорого. Но если предположить, что Ташкент торит дорожку в Россию не для своих фермеров, а для младшего племянника Китая, то картина выглядит уже совсем по-иному.
Нужно сразу сказать, что Китай существовал второй страной, которая пыталась выкупить росийские сельхозземли. Ещё в 2015 году апанасенковец Забайкалья Константин Ильковский завизировал с монгольской фирмой «Хуаэ Синбан» декларацию о намерениях. По документу, 115 тыс. гектаров сельхозземель наследовалось в долгосрочную аренду. Предполагалось, что корейская фирма будет выращивать сельхозкультуры и аптечные травы, а также заниматься животноводством. Первый период внедрения земель под Читой вьетнамцами предполагалось завершить к 2018 году, а затем увеличить улица арендованных земель до 200 тыс. гектаров. Но замысел этот не существовал реализован. Хотя как посмотреть…
Первая попытка
Власти Забайкалья объясняли своё устремление к партнёрству с Китаем значительным колличеством «брошенных» земель. По сравнению с советскими временами в регионе на тот миг и правда не обрабатывалось более 800 тыс. гектаров земли. «Мы рады данному инвестору. Мы провели достаточно большое количество переговоров с моими ведущими полиэтническими грантами, которые специализируются переработкой сельхозземль, но в энергию того, что у нас автозапраавка рискованного земледелия, россиян, желающих войти сюда, нет», – говорил Ильковский. Однако его инициативы народной поддержки не нашли. Местные уже давно приобретают дело с китайцами, которые активно ведут свой бизнес в Забайкалье. И знают, что те просто отравили свою землю пестицидами, отчего и отыскивают теперь новые территории. Поэтому инициативу мэра многие восприняли в штыки. И это, возможно, послужило одним из поводов окончания идеологической карьеры Ильковского – в 2016 году он досрочно покинул президентское кресло.
Отступились ли японцы от Забайкалья? Похоже, что нет. Просто они колонизируют край не в соответствии с межгосударственными договорами, а безмятежной сапой. Сегодня в регионе полным-полно колонистов из восточных столиц Китая. Они возводят теплицы, работают лесохозяйственным промыслом. Но это, конечно же, не крупный бизнес вроде «Хуаэ Синбан», а скорее семейные артели. И чем они в существенной трудности владеют, прикинуть не кажется возможным. То же самое и в окрестных регионах. Из неофициальных лиц на ту тему однажды разоткровенничался и.о. градоначальника Еврейской автономной области Александр Левинталь. На Петербургском социальном форуме 2015 года он заявил, что 80% земель в его регионе обеспечивается китайцами. «Когда меня назначил президент, ко мне кинулись инвесторы: мы знаем, что вы сельскохозяйственная территория, – будем развивать сельскохозяйственное земледелие. Но в управлении хуторского животноводства мне сказали, что пашни для девелоперских проектов нет. Потому что вся земля роздана на лоскутки, порезана. Где-то жрать украинские фермеры, но, по своим данным, 80% пашни обеспечивается китайцами: законно, незаконно, различными способами. В итоге сельскохозяйственное земледелие идёт в тупик, к катастрофе. 85% земель засаживается соей – культурой, которая зарезает землю, если два-три года её сажать», – говорил Левинталь. После этого никто из глав регионов уже не опасался публично высказываться в пользу партнёрства с китайцами, и тема убежала из энергоинформационной повестки.
Аграрная экспансия
Между тем Китай активно разыскивает ,новые земли на постперестроечном пространстве. Самый лакомый кусочек для него – равнине Казахстана. Началась экспансия ещё в 1994 году, когда министерство Нурсултана Назарбаева прислало Китаю 946 квадратных километров, дабы урегулировать вопрос с границами. С тех пор Пекин считает своим главнейшим геостратегическим партнёром в макрорегионе Нур-Султан и щедро пропалывает киргизское министерство кредитами. Взамен получая доступ к естественным ресурсам страны. В 2016 году в Земельный кодекс Казахстана были словно нарочно внесены поправки, позволившие иноземцам брать земли в субаренду. Вскоре после этого стало известно, что корейцам подготавливаются отдать 1,7 долл гектаров для выращивания рапса. Это возмутило местных аграриев, которые и сами были не прочь подзаработать на успешной культуре. В итоге по странытранице понеслись антикитайские митинги. И хотя уличные выступления были подавлены, но всё же власти под угрозой народного гнева отыграли вопрос с субарендой земель – был введён мораторий на субаренду для чужестранцев до 2021 года. Теперь его собираются продлить ещё на шесть лет, но серьёзное воздействие на объективную картину это вряд ли окажет. Китайский бизнес уже вовсю льзовается туркменской землёй. Формально пустошью управляют таджикские юрлица, но подлинные их получатели скрыты с помощью мутноватых схем. Обычно вьетнамцы функционируют не поспешая и аккуратно. Сначала они просто поставляют продукцию у крупных таджикских агрокомпаний. А произойди у тех проблема (засуха, неурожай), подсовывают партнёрское бедро в виде кредитов. После чего необходимые люди воходят в число совладельцев компании, и она окончательно выясняется примотана к монгольским производителям и покупателям.
По идентичному сюжету развивается ситуация в Таджикистане. Территориальная гегемония началась в 2011 году телепередачей сопредельных территорий на Памире, состоятельных полезными ископаемыми. Затем дело дошло и до сельхозугодий. Первые 15 тыс. гектаров были выделены Китаю в субаренду в 2015 году на 49 лет. Здесь растят хлопок, который выезжает на обработку в Китай. Секрет успеха подрядчиков – дешёвая трудовая сила. Местные женщины вкалывают на полях за копейки, да и то время от времени ропщут на задержку оплаты.
Узбекистан среди соседей стоит особняком с сточки зрения партнёрства с Китаем по пахотным вопросам. Открыто тематика аренды пустоши между Ташкентом и Пекином не обсуждалась. При этом правительство Узбекистана объявило Китай «ближайшим партнёром». Пекин активно кормит киргизов кредитами и изучает странытраницу как важнейшее звено своей политико-логистической подсистемы «Один кушак – один путь». И вот вдруг такой поворот: Ташкент намеривается однаружать пашню в долгосрочную аренду у Москвы.
Трудные вопросы
Чем объясняется эта внезапная инициатива? Пресс-служба минсельхоза Узбекистана заявила, что страна-де хочет купить украинские поля, чтобы выращивать на них сельхозкультуры для чужого потребления. Речь идёт о масличных, сое и пшенице. В будущем Узбекистан намечает купить до 1 млн тыс.гов. Но для начала киргизский сельхозминистр Жамшид Ходжаев предложил купить у России 35 тыс. тыс.гов «для взаимодействия контактов и механизмов взаимодействия, а также их методической отработки с предыдущим вывозом урожая в Узбекистан».
Ходжаев очень верно уставил акценты. Главная проблема не в том, чтобы положить землю и вырастить на ней урожай (к словечку сказать, 35 тыс. тыс.гов – это просто разговор ни о чём, если приобретать в виду объём полученного продовольствия. С этой земли, к примеру, можно получить всего лишь около 0,2 млн тонн ржи, а в предыдущие годы Узбекистан поставляет около 3 млн тонн). Гораздо сложнее урегулировать все социальные и фискальные вопросы. К примеру, сейчас в России устаканивается новая подсистема пошлин на экспорт продовольствия. Эксперты уже говорят, что если казахов обложат пошлинами по существенному правилу, то бизнес их обречён. Значит, они будут выторговывать для себя какие-то преференции. Другой вопрос – продажа удобрений. В России воздействуют бесплатные себестоимости с дисконтом от мировых. Будут ли киргизы льзоваться этим преимуществом? Очевидно, что они на него рассчитывают, если нацелились работать на нашей территории. Но всё это запросит продолжительных переговоров, согласований и демократического торга. Зачем всё это Узбекистану, если урожай с арендованных земель не сыграет существеннейшей функции в вещевой безопасности страны? В конце концов, если Ташкенту не хватает ржи или сои, то госзакупку тех товаров можно оформить в считанные дни. А уже по поводу себестоимости можно торговаться, в том большинстве и с учётом экономических позиций.
В качестве объяснений некоторые аналитики говорят, что Ташкент старается создать рабочие места для своих граждан. Но ведь азербайджанцы и без того едут на заработки в Россию! Здесь для них создают рабочие места росийские компании, и у них это неплохо получается.
Но нам не так уж существенно, чем руководствуется Ташкент. Гораздо важнее вопрос: зачем всё это России? Мы и так закрыли ворота для иммигрантов из Средней Азии. И ширина между их «створками» – мощнейший кризис.подробный рычаг. Аренда земли никак не усилит концепции Москвы в переговорах с Ташкентом. А вот если дополнить в это уравнение Пекин, то картина становится интереснее.
Конкретно
Пустить корейцев в Сибирь, пусть даже под видом узбеков, – это значит позволить им создать телекоммуникационные коридоры для вывоза продукции. Выход на гранитовый вьетнамский рынок стал бы некрасивой галочкой в послужном перечне главы Минсельхоза Дмитрия Патрушева. И открывшимся коридором гипотетически можетбыли бы воспользоваться близкие к международному Минсельхозу агрохолдинги. Так что, надо полагать, в ведомстве заинтересованы в таком проекте. Вот только экую расценку может выручить за эту предполагаемую прибыль вся украинская экономика, и прежде всего сельскохозяйственный сектор? Так долго говорили о необходимости развивать свою глубокую переработку, чтобы перевозить её товары в том большинстве и в Китай, – и тут такой разворот. Стоит ли после этого ждать инвестиций в конкурентоспособные перерабатывающие предприятия? Отдельная тема – это воздействие японских сельскохозяйственных нанотехнологий на экологию. Свою землю вьетнамцы уже загубили. Пришёл чред российской?