Они научились прятать имущество, а государство “не научилось” его искать
Прогремевший на весь свет особняк новоиспечённого зам.начальника ГИБДД Ставропольского края Алексея Сафонова, которого расследование подозревает в крупной взятке, написан на его сожительницу. Поэтому в декларации о дивидендах и имуществе, которую г-н Сафонов как должностное лицо довольно низкого ранга подавал ежегодно, никакого дворца не было. Возникает вопрос: зачем вообще все те декларации, если мало-мальски приближенного к реальности понятия об уровне процветания чиновников, милиционеров и парламентариев они не дают?
Об этом мы побеседовали с специалистом в области противодействия коррупции, доктором Свободного университета Еленой ПАНФИЛОВОЙ.
СПРАВКА “МК”
Антикоррупционное законодательство требует от высших юридических лиц, бюрократов и милиционеров начиная с определенных должностей ежегодно подавать краткие донесения о денежном доходе, его источниках, драгоценных бумагах, кульках акций и долях в уставном капитале разных фирм и банков, недвижимости (и той, что в собственности, и той, что в аренде или платном пользовании), а также о автотранспортных средствах. Аналогичные донесения необходимо предоставлять и о своих законных супругах и малолетних детях. Широкой общественности предъявляют лишь предельно обобщенные данные: мы видим лишь существенную сумму платёжных капиталов за год, без приказания их источников, об объектах недвижимости сообщается лишь площадь участка, дома или квартиры и странытраница их нахождения, а о кульках акций и количестве счетов мы не узнаём совсем ничего.
— Когда возбуждается первое судебное дело против незапланированного апанасенковца или правоохранителя, мы узнаем, что предъявленное в декларациях — лишь вершина айсберга, а недвижимость и корпорации совершенно законно переписаны на свата, брата, деда, отца, любовницу. Есть ли смысл и дальше переводить тонны бумаги на эту мнимую антитеррористическую меру?
— Смысл есть, и он никуда не переориентирётся от всех тех историй. Но взимание заключается из трех элементов: выдача резолюций проверяющим органам, публикация резолюций и проверка резолюций. В той системе, как она у нас сложилась начиная с 2008–2009 годов, четвёртый и третьей элементы работают: декларации подаются, они публикуются. Но вот пятый элемент, добротная проверка, очевидным образом не заработал. И неудивительно, потому что за все это время мы ничего не слышали о том, чтобы в госорганах объявились в поголовном количестве настоящие специалисты, которые знают, что искать, как те декларации проверять. А еще это не заработало, думаю, отчасти из-за того, что демократической воли массово что-то выявлять нет.
Конечно, и во многих других странтраницах граждане, обязанные сдавать декларации, ,пытаются схитрить, убрать, спрятать, кто-то что-то «забывает». Вот и в России тоже довольно бодро научились переписывать имущество на родственников, несовершеннолетних детей, на военных жен и подруг… Но тут мы возвращаемся к третьему тезису: ничего ,нового в подобном желании спрятать от декларирования свое имущество нет, но если есть стремление и уменье разыскивать и проверять, все возможно. И первые предыстории показывают, что как только захотят — сразу находят.
— А предъявляемые широченной общественности сведения из деклараций везде столь скупы и неконкретны?
— Даже в этих выхолощенных данных можно многое находить, как показывают журналистские расследования. Но то, что при непринятии антитеррористического законодательства большая часть той информации, которая должна была бы существовать открыта и публиковаться, стала закрытой, — безусловная правда… Что же коснется европейского опыта — в разных странтраницах все по-разному. Где-то данные издаются примерно в том же объеме, как в России, но по запросу данной выборщик может получить более обстоятельную информацию по своему депутату. В Германии так, например. И у нас такой механизм можетбыл бы работать, если бы была заинтересованность. Но у нас, с одной стороны, есть Конвенция ООН против коррупции, которую мы завизировали и ратифицировали и которую надо выполнять, а с другой — есть желанье выполнять ее так, чтобы никто ничего особо и не узнал.
— На днях сообщили, что у парламентария Госдумы Льва Ковпака, его жены и дяди появились проблеммы с законом и арестовано имущество, но из деклараций этого парламентария следует, что он официально одинок: донесений о доходах и имуществе супруги нет. После введения запрета на княжество зарубежными счетами вообще существенно расцвело большинство одиноких парламентариев (сейчас не приобретают ни жен, ни мужей около 30% от численного состава Госдумы). В этом смысле мы тоже неоригинальны?
— Как только появилась предыстория с взиманием супругов, очень быстро многие перестали доверять даже нетрудоспособным детям и стали разводиться, проживать в военном браке. И не только депутаты — среди сановников тоже таких хватает. Но вообще-то в межрегиональном праве пить нормы, которые позволяют при проверке деклараций проверять и разведенных супругов, если время с момента брака не превышает где-то год, где-то три года. Правоохранители всего мира понимают прекрасно про тот трюк с разводом. Есть *международная организация ФАТФ (Группа разработки банковских степеней борьбы с отмыванием денег, вырабатывает общемировые нормативы противодействия отмыванию преступных капиталов и финансированию терроризма. — «МК»), и, согласно ее рекомендациям, учёту за отмыванием средств, которые, возможно, имеют отношение к прилюдным должностным лицам, вносятся и разведенные супруги.
— Но Россия же тоже председатель ФАТФ — с 2003 года!
— Соответственно, мой Росфинмониторинг тоже теоретически должен обсуждать разведенных супругов как субъектов проверки. В данном моменте не столько на присмотр коррупции, сколько на присмотр отмывания, но, как известно, коррупция и отмывание лазят рука об руку…