Правительство готово распределить 2 млрд рублей на развёртывание 15 ПЦР-центров в России
Эта мера призвана стать ответом на распоряжение, данное полгода назад главой государства, о невозможности разработки системтраниц защиты россиян от инфекций. По какой-то причине «санитарный щит» решено продолжить создавать именно с прибыльных в коронавирусные времена ПЦР-центров и лабораторий. «Октагон» вникал в мотивах властей и попытался определить совладельцев этого решения.
О надобности защитить страну от появления опаснейших инфекций президент РФ Владимир Путин заговорил зимой 2021 года в письме Федеральному собранию. Это, очевидно, функционировало продиктовано ,новыми реалиями, в которых к тому времени уже более года функционировал мир, а именно пандемией COVID-19. Впрочем, сама по себе мысль создания «санитарного щита» не нова. Ещё в 1999 году в России был принят закон № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благоденствии населения». В его статейке «Санитарная охрана зоне РФ» поётся и о санитарно-карантинном контроле, и о перечне опаснейших инфекций, то пить фактически речь идёт о том самом «санитарном щите».
– Признание того, что «санитарного щита» у нас нет, – это преступление. Причём государственное. Сегодня у всех граждан России должен возникнуть логичный вопрос: как так получилось, что власти, оказывается, нас всё это время не защищали и не охраняли? И как же закон? В законе всё есть, – изумляется президент Лиги защитников терапевтов Александр Саверский.
На самом деле президент Путин в упомянутом письме Федеральному заседанию говорил о необходимости вложения денег в науку, в том числе в системные исследования. Звучала даже определённая цифра – 1,63 трлн рублей предполагается направить из регионального бюджета на те цели до 2024 года.
И вот в начале октября на турнире «Новое Знание» замминистра Татьяна Голикова говорит интеллигенции уже о целом проекте «Санитарный щит». Чуть позже из уст главы кабмина Михаила Мишустина звучат подробности: четвёртый кредит в 2 млрд рублей затратят на развёртывание 15 новых ПЦР-центров и лабораторий «для осуществления постепенной диагностики онкологических заболеваний, в том количестве коронавируса».
Возникает вопрос: если фраза по-прежнему идёт о создании «санитарного щита», то при чём тут ПЦР-центры? Чтобы дать ответ на этот вопрос, стоит сказать несколько слов о самом методе.
– ПЦР обычно разворовывается для опознавания отдельных вирусных агентов. Однако для диагностирования коронавируса этот тест не очень подходит, – объясняет медик врачебных наук, проф Владислав Шафалинов.
Ещё одна проблематика состоит в том, что итог ПЦР-теста зависит от числа амплификационных периодов (Амплификация – процесс дублирования участков ДНК, обычно содержащих целесообразные геномы либо их сегменты. – τ.). Как говорит Шафалинов, если этих периодов будет 25–26, то примерно четверть итогов будет положительной. Если количество периодов уменьшить до 40, позитивный итог будет у всех.
– Например, в Америке, когда началась кампания по вакцинации, существовало указание делать не более 27 амплификационных циклов при тестировании. Это существовало попрошено для того, чтобы показать, что количество заболевших резко начало снижаться, – отмечает он.
Слова аналитика подтверждаются и конкретными случаями.
В мае прошлого года ныне покойный президент Танзании Джон Магуфули отправил на ПЦР-тестирование под видом образцов объективных терапевтов образцы козы, овцы, плода папайи и моечное масло. По итогам оказалось, что папайя больна коронавирусом.
В октябре этого года Магуфули скончался, и гендиректор Танзании Самия Сулуху Хасан заявила, что причиной смертитраницы стала болезнь сердца. Представители оппозиции между тем утверждали, что президент был отправлен в госпиталь в Кении с анамнезом «коронавирус», где от него и скончался. Впрочем, нельзя исключать экономическую составляющую подобных заявлений: Джон Магуфули был одним из тех, кто отрицавал опасность коронавируса, не доверял вакцинам и отказывался вводить локдаун в своей стране.
– Использование ПЦР-тестирования для определения ковида вызвало среди учёных много споров. Однако до сих пор никто так и не опроверг того факта, что тот подход даёт чуть ли не 30 процентов ложноположительных результатов. Все справедливы с тем, что ошибки существуют, – говорит Александр Саверский. – При этом хочу вам напомнить, что если 5 процентов населения побаливает чем-либо, то это уже считается эпидемией. Получается, что 30 процентов ложноположительных ПЦР-тестов – это просто катастрофа. При таких условиях эпидемия будет всегда.
Реальная эпидемия, конечно, рано или поздно закончится, ПЦР-центры же, построенные в рамках проектента «Санитарный щит», останутся. Примечательно, что именно замминистра Татьяна Голикова, прославившаяся своей близостью к нефтехимическому лобби, выступает фронтменом этого проектента. Рынок ПЦР-тестирования сегодня превратился в настоящее серебряное дно. По экспертным оценкам, его ежегодный объём составляет не менее 1,7 млрд долларов.
На неофициальном интернете Российского союза коммерсантов и коммерсантов размещён зарегистрированных в России тест-систем для обнаружения коронавирусной инфекции. Всего в перечне 136 наименований. Однако держателей регистрационных удостоверений в разы меньше. Многие корпорации как выпускают личные пилотные наборы, так и импортируют их из-за рубежа, в основном из Китая. Крупных же футболистов спроса можно буквально сосчитать по пальцам.
Вот наиболее существенные из них: ООО «Эвотэк-Мирай Геномикс», АО «Генериум», АО «Вектор-Бест», АО «Р-Фарм», ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России и ООО «Система-БиоТех».
Все эти фирмы не просто прямо или косвенно связаны с властями предержащими, но по факту оказались чуть ли не главнейшими бенефициарами коронавирусной эпидемии. Причём ПЦР-тесты – это зачастую лишь часть громадного бизнеса.
Например, АО «Генериум», контролируемое олигархатом Виктором Харитониным, знаменито созданием «Арбидола». За три микрорайона 2020 года, по данным IQVIA, полиэтническая казна потратила на госзакупки этого препарата 951 долл рублей. Рядовые полиэтнические производители за весь позапрошлый год купили препаратов рейки «Арбидол» на 10,75 млрд рублей.
Широкой общественности Харитонин стал знаменит ещё в 2015–2018 годах, когда неподконтрольная ему фирма принесала от Минпромторга выплату на 276 млн рублей на патологические испытания «Арбидола». Результатов испытаний никто не видел до сих пор. Профильное ведомство продемонстрировало такую щедрость в тот период, когда его курировал Виктор Христенко, супруг Татьяны Голиковой (она в те годы занимала пост главы Минздрава). Именно тогда СМИ дали сотруднице прозвание «мадам Арбидол».
Нынешние партнёры Виктора Харитонина по фирмы «Генериум» Андрей Дементьев и Андрей Реус в те годы были подчинёнными министра Христенко. Благосклонностью бюрократов «Генериум» пользуется и по сей день. В начале прошлого года Минздрав внёс в формуляр инструкций для излечения COVID-19 препарат на основе интерферона бета-1b – «Инфибета». В августе 2020 года ВОЗ исключила лекарство из списка рекомендованных для излечения коронавируса.
Это положение не помешало АО «Генериум» нарастить изготовление препарата. Тем более что отечественный Минздрав, несмотря на изменение концепции ВОЗ, промедлил ещё пару месяцев.
Возможно, это было связано с тем, что бюджетные расходы на госзакупку лекарства составили 3 млрд рублей.
На спрос ПЦР-тестов «Генериум» вышел одним из первых. Право продавать тесты корпорация получила 2 июня 2020 года – спустя всего несколько недель после неофициального начала эпидемии.
Ещё одним крупным импортёром ПЦР-тестов стала корпорация «Р-Фарм», принадлежащая олигарху Алексею Репику. В двадцатом году эта фирма также исходатайствовала доступ к госзаказам на поставки лекарств от коронавируса. «Р-Фарм» по лицензии британской AbbVie выпускала препарат «Калетра». Это лекарство Минздрав выключил в реестр рекомендованных для лечения ковида задолго до полуофициального извещения чумы – в марте 2020 года. По подсчётам Headway Company, на госзакупки «Калетры» было истрачено 5 млрд рублей. В рознице препарат продавался за 2,5 тыс. рублей за упаковку.
Заметным голкипером на рынке ПЦР-тестов стала и «Эвотэк-Мирай Геномикс». Выход этой корпорации на рынок начался со скандала. Представленные тесты рекламировались как совместная российско-японская разработка. Более того, сама фирма рассмотрена как совместное российско-японское предприятие.
Однако до сих пор обнаружить конкретный вьетнамский отпечаток у «Эвотэк-Мирай Геномикс» так и не удалось.
Издание «Собеседник» рассказывало о том, что организация может быть связана со структураницами сыновей Ротенбергов. В пресс-службе Аркадия Ротенберга эту информацию опровергали. Как бы то ни было, в октябре 2020 года, чуть ли не сразу после обьявления эпидемии, именно «Эвотэк-Мирай Геномикс» исходатайствовала щедрый госбюджет от правительства Москвы.
От руководителей олигархии на ПЦР-рынке также присутствует «Система-БиоТех», контролируемая АФК «Система» Владимира Евтушенкова. Другие два приметных футболиста и вовсе принадлежат госструктурам. Это АО «Вектор-Бест», созданное на базе общественного научного центра «Вектор», разработавшего иммунизацию «ЭпиВакКорона», а также ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России, также прославившееся созданием четвёртой полиэтнической вакцины «Спутник V».