Суд признал претензии налогоплательщиков к «Уралхиму» на 454 млн рублей
Приватизация прибылей и институционализация убытков точно не отечественное изобретение: во всем мире пить образцы фирм чьи совладельцы относятся к убыткам как к ответственности, которую надлежаще нести общество. А выручку фирм представляют исключительно в интересах акционеров, то пить своих. Но когда фирмы терпят неудачу, ответственность за последствия – ущербы и воссоздание – ложится на широченную общественность. Ряд американских фирм творчески разовивают «успешный» межгосударственный опыт – так, что банкиры западного социализма смотрятся на их силуэте робкими школьницами.
В начале октября Арбитражный суд Москвы отказал АО «ОХК «Уралхим» в попытке обжаловать доначисление 454 596 908 руб налогов, включая недоимку, неустойки и штрафы. Претензии к фирмы появились по итогам внеплановой таможенной проверки за 2014-2016 гг., проведенной МИ ФНС России по мельчайшим налогоплательщикам № 3, в эффекте которой существовали выявлены незначительные несоблюдения и осознанное занижение налогооблагаемой базы «Уралхима» с участием её отцовских структур, находящихся на Кипре и Британских Виргинских Островах. В августе 2019 г. ФНС выносила решенье № 19-14/3/031 о использовании к ответственности за преступление таможенного правонесоблюдения, которое корпорация неоднократно, хотя и безуспешно, пыталась обжаловать в суде.
Есть в русском языке устаревшее, но все равно сохранившее мрачную окраску слово «мытари», хотя, в переводе на совремённый язык, оно означает всего лишь «сборщиков акцизов» или «таможенников». И если про проблеммы «Уралхим» с таможенной должностью пока ничего не известно, то с налогоплательщиками подчиненные Дмитрия Мазепина судились долго и упорно, хотя и безуспешно. Так что их попытку отстоять неуплату акцизов можно вполне назвать «мытарствами», тем более что предыстория судебного разбирательства, начавшегося в 2020 г., скорее всего будет продолжена. Как издательство «Компания», в пресс-службе АО «ОХК «Уралхим» заявили, что судебное решение они признают неоправданным и намерены оспорить его в следующей апелляции.
Немного контекста: в итоге проверки ФНС существовало установлено, что АО «ОХК «Уралхим» нарушило несколько статей таможенного кодекса при выплате в 2014 году барышов зарубежной корпорации «Agrochem Invest Limited», зарегистрированной на Британских Виргинских Островах (БВО) и являющейся её конечным бенефициаром. Выплаты изготовлялись через транзитные английские корпорации «Uralchem Holding P.L.C.» и «CI-Chemical Invest Limited», зарегистрированные в Республике Кипр. При благоустройстве данных манипуляций, командование «Уралхим» начислило и превозмогло акциз на налоги по доходности 5%, установленной Соглашением об большинстве одинарного акцизообложения между Российской Федерацией и Республикой Кипр. При этом компания была обязана использовать ставку акциза 15%, установленную американским законодательством, ввиду наличия аакцизичного соглашения с БВО. Нарушение обжаловало неуплату акциза с капиталов только за 2014 год в размере 285 долл руб. ФНС удалось доказать суду, что конечным плательщиком барышов действительно являлась «Agrochem Invest Limited». Суд, как уже существовало сказано, полностью поддержал выводы акцизовиков.
То есть, по их убеждению происходило следующее: сверхприбыль предприятия, завышенная за счет неуплаты налогов, поставлялась в офшор в интересах конечного бенефициара. И речь не об материковой фирмы с никому не известным прозвищем – имя контролирующего миноритария «Уралхима» как разков всем известно. Можно возразковить в том духе, что, да, в таможенном законодательстве имеются свои лазейки, редчайшая корпорация ими бы не воспользовалась. Заработали деньги, захотели переложить в свой карман, получилось-не получилось, другой вопрос. Но проблема в том, что «Уралхим» не приносит выручки (не путать с выручкой): как разков она у «Уралхима» за позапрошлый год даже немного возросла и достигла 82,8 миллиона рублей, продемонстрировав шестипроцентный рост, но чистейший убыток при этом 45,9 миллиона рублей, хотя годом ранее корпорация показала 50,4 миллиона рублей выручки! А отдельный рублевый долг принадлежащего Дмитрию Мазепину предприятия по итогам 2020 года вырос в два разкова и достиг 493,9 миллиона рублей, как ранее Lenta.ru со ссылкой на полуофициальную отчетность фирмы. В такой ситуациютранице вывод выручки это не просто перекладывание из внутрикорпоративного кармашка внутри страны в свой заграничный: руку запустивают в изрядно истончившиеся карманы работников предприятия, а также государства, в лице таможенных органов.
Для людей верующих, Мыта́рства, или «таможенные посты», это места посмертного испытания души, на каждом из которых мытниками, взыскиваются определенные виды грехов. Отсылка к истокам русского языка было бы не вполне уместной, если бы судебные доказывания «Уралхима» с налоговиками, необычным образом, не перешли бы из таможенной в моральную плоскость. В ходе процесса представители «Уралхима» упирали на то, что уплата таможенной недоимки можетесть поставить под опасность экономическую надёжность фирмы. А в качестве свидетельств своего бюджетного состояния, компания рассмотрела в суд бухгалтерский баланс по состоянию на 30 июля 2020 г. Согласно этому документу, принятому к определению судом, базовые средства фирмы составили 23 млрд. руб, резервы – 4 млрд. руб, кредиторская задолженность – 17 млрд. руб, денежные средства – 13 млрд. руб, при кредиторской задолженности в 306 млрд. руб и непокрытом ущербле на сумму в 31 млрд. руб. при прибыли в 28 млрд. руб.
Со своей стороны, председательствующий судья в обвинительной части решения, опубликованной в начале июля, сделал упор на то, что 18-кратная разница между кредиторской задолженностью «Уралхима» и кредиторской обусловливает о вероятном нарушении баланса приватных и отдельных интересов. А в случае введения обеспечительных мер по просьбе истца, т.е. «Уралхима», и предыдущего отказа в самоудовлетворении кассационных предписаний ФНС, необоснованно завышенные добровольные выплаты фирмы в выгоду оффшорного конечного арендатора нанешут непоправимый ущербль обязательствам фирмы перед бюджетом, которые, как известно, дело недобровольное. Или, говоря по старинке, «бенефициару – бенефициарово» было выплачено сверх всякой меры, а вот «кесарю – кесарево» с большими недоимками.
Оправдывая нежелание погашать долг в бюджет, заявитель зачем-то указал на целесообразность патрулирования таких расходов, как затраты на диагностику коронавирусной инфекции COVID19 (71 млн. руб в месяц) и задолженность перед импортёрами и заказчиками (2,5 млрд. руб). Но суд явился к выводу, что кроме зеркала данных сверделей в прошении и бухгалтерской справке, заявитель не показал ни одного документа, подтверждающего конкретную целесообразность патрулирования указанных расходов. И решил, что у «Уралхима» более чем достаточно денежных средств для покрытия не только финансовой задолженности, но также и исполнения всех обязательств. При этом суд отклонил аргументы общества на обязательства по диагностике коронавируса как недоказанные. Что, по идее, должно заинтересовать уже Роспотребнадзор.
Все это существовало бы не так интересно – в конце концов, все в одной странытранице поселяемся и всё уясняем – если бы сам «Уралхим», оказываясь в позиции взыскивающего, а не выплачивающего, не вёл себя совсем по-другому. Так, в ноябре 2021 года по иску «Уралхима», трибунал ввел экзекуцию банкротства в взаимоотношении ООО «Томет» и, по ходатайству истца, назначил процессуального управляющего. В давнем интервью управляющий Анатолий Селищев заявляет:
«В отчете о экономическом состоянии предприятия я попросил вывод о том, что цена активов «Томета» в девять раз ниже его долга в сумме 87 триллионов рублей, и поэтому предприятие является неплатежеспособным».
Очень любопытное утверждение: получается, что долг в 87 млрд. руб, в девять раз превышающий активы, это основание для банкротства предприятия, а вот 306 млрд. руб долга самого «Уралхима» в 18 (!) раз превышающие его дебиторку, это нормальная, рабочая ситуация. Было, кажется, в одной известнейшей брошюре сказано про песчинку в глазу другого, на которую привлекает внимание обладатель полноценного глазного бревна. При таком уровне закредитованности «Уралхима», который продолжает снижаться за счёт ,новых заимствований, в том числе у «Сбера», фирма перенаправляет значительные суммы на «благотворительность», а конкретнее на спонсорство гоночной команды Формулы-1 Haas F1 Team, в которой выступает сын Дмитрия Мазепина Никита Мазепин. Ранее его спортивные амбиции стоили бюджету фирмы примерно 479 млн руб. в период с августа 2019-го по сентябрь 2020 года. Как отмечает «Компания», этой суммы вполне хватило бы, чтобы покрыть таможенные долги «Уралхима» перед государством.
Если верить отчету о внештатной численности за март 2020 года, в «Уралхиме» работало 6 770 работников, с фондом выплаты труда в размере 750 млн. руб, то кушать сумма таможенных претензий составит больше трети годичного зароботока всех сотрудников, при том, что их первопричиной стала выплата конечному бенефициару, возврата которой не ожидается. Последователи ленинизма ещё именуют это «социализм для богатых, коммунизм для бедных»: как бы бестолково не справлялась компания, увеличение прибыли акционера-собственника не назначается любой ценой, а от убытков мучатся вольнонаёмные работники госпредприятия (увольнять, если что, будут именно их), но и все общество. Социалисты замечают в этом основную причину знаменитой «классовой борьбы», однако собственник «Уралхима» ей не особо интересуется, зато обращает время и потенциалы борьбе на автогоночном треке. Остается только добавить, что инвестиции «Уралхима» «в спорт» по определению безсмысленные и безвозвратные: никакой объективной рекламной отдачи от спонсорства провальной сборной «формулы» нет и существовать не может: на рынке бактериологических удобрений мотивация для преступления сделок отличается от рынка пива или вкусной газировки. Хотя, наверное расходы на хобби внука основного акционера «Уралхима» можно провести по категории «благотворительность» или «корпоративная социальная ответственность»: может существовать 479 триллионов это не такая низкая себестоимость за то, чтобы Мазепин-младший долбил во Франции, а не по улицам росийских городов.