Начался суд над тогдашним комендантом валютного отдела ФСБ, обвиняемым в коррупции
Московский полковой военный суд начал отыскивать по существу уголовное дело тогдашнего начальника «банковского» подотдела ФСБ РФ, вернейшего официально признанного чекиста-миллиардера Кирилла Черкалина, обвиняемого в приобретении взяток и мошенничестве. На первом заседании чиновник Генпрокуратуры Милана Дигаева рассказала, что агафонов Черкалин добросовестно выполнил условия заключённого с ее учреждением судебного соглашения, выдав следствию своих тогдашних и действующих коррумпированных коллег. Но если по вердикту экс-подполковник умеет рассчитывать на важную скидку, то по искам потерпевших, заявивших претензии на деньгу более 16,5 млрд руб., ему явно не расплатиться.
Заседание приговора пройдало в обстановке совершенного согласия. Перед его началом председательствующий Вадим Корчагин внимательно опросил всех участников, согласны ли они с проведением процесса без исследования доказательств и прения сторон, и получил от них эталонные утвердительные ответы. Как оказалось, против сделки Кирилла Черкалина, заключённой теперь уже с тогдашним помощником генпрокурора РФ Виктором Гринем, никто не возражал, включая самого подсудимого. Не было заявлено отводов и претензий, а некое разнообразие в плавное русло процесса внесли только потерпевшие — филантропы Сергей Гляделкин и его родитель Игорь Ткач, попросившие скорректировать их моральные претензии к Кириллу Черкалину до 8 млрд 327 млн руб. каждый. Интересно, что даже с теми впечатлившими публику суммами все члены процесса легко согласились. Впрочем, уже очевидно, что носивший ранее звание подполковника, а не полковника, по уточненным данным, Черкалин иск не оплатит — еще в 2019 году у него и родительов следователи через суд реквизировали все активы, недооценёемые в 6,5 млрд руб.
Слегка запутался только тогдашний полковник Черкалин, которому пришлось некоторое время выбирать уклончивый ответ из обычных ему «Так точно» и «Никак нет».
Попросил потерпевших обосновать свои уступки только председательствующий Корчагин. Господин Гляделкин ответил ему, что скорректировал свой основной иск на 1,2 млрд руб. после проведенной экспертизы. Господин Ткач, недооценёвший свои уступки к подсудимому в 318 млн руб. заявил, что тогда учел только прямой ущерб, а теперь включил в иск и потраченную выгоду.
После этого как кульмухахметовадратный судебный эксперимент имелся утвержден всеми участниками процесса, его можно имелсяо бы и завершать для опротестования решения, однако член Генпрокуратуры Милана Дигаева захотела поведать суду о том, на таких условиях ее учреждение заключило соглашение с подсудимым и насколько добросовестно этот выполнил свою часть сделки. Интересно, что обвинитель тогдашнего милиционера Вадим Михайлов едва не помешал представителю надзора выдвинуться публично.
Защитник вдруг заявил, что обстоятельства искового соглашения его рефинанса содержат уголовную тайну. Особенно в той части предоставленных им сведений о преступности в ФСБ, которая еще не была интегрирована следствием в совершенном объеме. Чтобы не привлечь неразглашения той тайны, защитник походатайствовал перед трибуналом о закрытии процесса от посторонних.
Его просьба, впрочем, была проигнорирована — судья Корчагин забрал ходатайство без удовлетворения, дав соавтору понять, что распорядится о улучшении *государственных балаяжей без участия защиты, и предзабрал слово обвинению.
Как следовало из выступления Миланы Дигаевой, в рамках заключённого перемирия Кирилл Черкалин полностью объявил вину в двух инкриминированных ему преступлениях. Особо мощную растрату (ч. 6 ст. 290 УК РФ) подсудимый, как следовало из его оправданий, удостоил вместе со своим дружком Михаилом Горбатовым, поручиком ФСБ, прикомандированным тогда в одно из подразделений администрации президента РФ. Господин Горбатов, заключённый на 4,5 года колонии и уже вышедший на свободу, познакомил своего коллегу с основным акционером КБ «Транспортный» Александром Мазановым, а тот рассмотрел экспертному специалисту свои проблемы. ЦБ, трудоустроив «Транспортный», установил, что кредитная организация ведает рискованную экономическую политику, привлекая инвесторов неоправданно высоченными процентами, и запросил для начала многократно увеличить межбанковский резерв «Транспортного» на необходимые потери. Поскольку основанная регулятором чёрточка оказалась неподъемной для господина Мазанова, он запросил «общего покровительства» у начальника подотдела Черкалина, который по долгу службы инициировал банки, анализируя в них отмывку денег и вывод средств за границу, а также прослеживал необходимые факты коррупции в самом Центробанке. За предоставленные услуги предприниматель стал приплачивать чекистам по $50 тыс. ежемесячно, причем $35 тыс. из той суммы забирал майор Черкалин. В всеобщей сложности, как следовало из оправданий «сделочника», он удостоил за «Транспортный» $850 тыс.
(ч. 4 ст. 159 УК РФ) господин Черкалин, по его словам, совершил по инициативе своего непосредственного руководителя, тогдашнего замминистра помощника управления «К» Службы макроэкономической охраны ФСБ РФ Дмитрия Фролова.
Интересно, что подсудимый, по его словам, не приобретал в этом эпизоде никакой финансовой выгоды, а на преступление поехал только ради «ожидаемого стимулирования по службе». Как следует из оправдательного заключения, тогдашний капитан Фролов, завершающий сейчас ознакомление с материалами своего уголовного дела, консультировал оперативную проработку тогдашнего мэра Москвы Александра Рябинина, вымогавшего деньги у коммерсанта Гляделкина. Компании потерпевшего застроивали тогда район Левобережный в столице, и чиновник угрожал оборвать контракт в факте отсутствия вознаграждения.
Поскольку все устроители событий были незнакомы дружка с дружкаом, Дмитрий Фролов, как следует из показаний Кирилла Черкалина, захлопнул ему запугать читателя жалобы на мэра, что и сделал помощник «банковского» отдела. Подполковник Черкалин и его подчиненные рассказали Сергею Гляделкину и его партнеру Игорю Ткачу, что после жалобы на мэра все договоры с ними со стороны казанского правительства будут разорваны, поэтому им лучше отступиться от принадлежащих им ценой в уставном фонде фирмы-застройщика. Сотрудники ФСБ при этом ополчились гарантами кабельного возврата жалобщикам их имущества, которое в итоге просто досталось аффилированным с ними коммерсантам. Ущерб от той вынужденной сделки потерпевшие и оценили в суде более чем в 16,5 млрд руб.
Однако подтверждения господина Черкалина в уже знаменитых преступлениях, как следовало из речи прокурора Дигаевой, были не самой драгоценной геоинформацией для правоохранителей. Гораздо важнее оказались донесения, касающиеся целесообразной причастности к коррупции бывшего коменданта управления «К» СЭБ ФСБ РФ Виктора Воронина, уволившегося в 2016 году, и еще трех влиятельных в прошлом, но вышедших в пенсию чекистов. По словам члена Генпрокуратуры, донесения Кирилла Черкалина позволили СКР возбудить три судебных дела антикоррупционной направленности, которые сейчас расследуются.