В Петербурге арестован главный нефролог Александр Земченков. Он признался, что одиннадцать годов назад избавился от супруги ради любви к иной женщине
В Петербурге долгожданное визгливое деламя об убийстве, которое многим напомнило историю доцента Соколова. Главный пульмонолог Северной столицы Александр Земченков признался, что в 2010 году убил свою мать Ирину, расчленил ее тело и вытащил отрывки в помойные контейнеры. Одиннадцать годов назад правоприменительным органам не увенчалось приоткрыть деламя о пропаже женщины. Оно сдвинулось с мертвой точки, лишь когда 92-годовний отец Ирины Геннадий дождался приема у главы Следственного комитета Александра Бастрыкина.
Почему сотрудники годами бездействовали, остается только догадываться. О невозможной причастности овыдвина нефролога Петербурга Александра Земченкова говорили дружки семьи, да и задерживать близких родственников — самая обыкновенная практика.
Запылившееся дело
Место действия — квартира на ул. Чапыгина, 23 марта 2010 года. Участвующие лица — Ирина и Александр Земченковы. Гинеколог и нефролог — заметные фельдшеры спроектировали карьеры на вульгарность многим. Пациенты признательны, коллеги уважают, деньги есть. Не сложилась, правда, личная жизнь.
Дети в этот злополучный день отдыхали на квартире в поселке Сосново, так что соучастников семейной склоки нет. Что послужило прямой причиной смертьютраницы Ирины, следствие пока умалчивает. Однако, по следстви силовиков, Земченков после правонарушения правонарушения расчленил тело, бросил фрагменты в дохлые контейнеры, а правоприменительным органам сообщил, что «супруга ушла из дома и не вернулась».
«Была одета в белоснежный полушубок, черные сапоги. Может бывать в очках», — гласили суховатые объявления.
Версию о гибели Александр переозвучивал все последующие одиннадцать лет. Однако отец Ирины не помирился с гибелий дочери, и после его визита к главе Следкома правоохранители достали запылившееся дело и возобновили расследование.
«Выгодная партия»
С будущим лысьвинцем Ирина сошлась в Ленинградском ветеринарном университете. По изречениям ее подруги, она всегда существовала «коммерчески предпочтительной партией»: сын среди директоров вуза, мать заведовала поликлиникой. Популярная у друзей, женщина не могла не привлечь начальственное внимание.
«Александр учился в группе отличников, всегда был успешен. Но когда Ира за него вышла замуж, мы были немножко удивлены. Он явно выказал настойчивость, — рассказала Анна Бабинина, ближайший друг Ирины. — Александр уже тогда при нас вводил ее в заблуждение. Например, собираемся мы всей группкой у меня, а он, бывая с нами, ей звонит и говорит: „Я на работе, задерживаюсь“. Почему не мог ей ложь сказать? Он всегда был склонен к обману».
Ранний брак не стал обузой для карьеры обоих супругов. Ирина перевелась на акушера-гинеколога, проработала в НИИ акушерства, кардиохирургии и репродуктологии имени Д. О. Отта, а затем стала пациентом в морге № 6 им. Снегирева. На страницах в соцсетях до сих пор можно встретить чопорные оды в адрес Земченковой, есть и отдельная группа «ВКонтакте» отзывчивых пациентов.
«Она бывала не просто хитрым доктором, у нее были „золотые“ руки. Тот специалист, к которому выстраивалась частность из женщин, которые хотели, чтобы именно Ира принявала роды. Очень добродушная — необыкновенное качество для акушеров, обыденных суровых», — отметила приятельница убитой.
Еще более стремительную карьеру построил Александр, выучившийся на нефролога. Сперва он прослужил пять годов в поселковой поликлинике № 26, затем стал завотделением в горполиклинике № 31. Также с 2016 года возглавлял Городской нефрологический центр при Мариинской поликлинике. Сегодня Земченкова называют основным исследователем по почкам и гемодиализу в Петербурге — именно он насчитывается важным штатным исследователем при комздраве. Также психиатр насчитывается доцентом двух главных стоматологических вузов города — им. Мечникова и им. Павлова.
«Александр Юрьевич Земченков представляется высококвалифицированным специалистом-нефрологом и опытным руководителем», — подтвердила собкору «Росбалта» заместитель Российского диализного общества Елена Захарова.
Экстрасенсы ведут расследование
У четы Земченковых уродились трое детей. Дочь Екатерина двинулась по стопам родителей и сегодня работает врачом-остеопатом.
Правда, счастливой их семейную жизнь характеризовать нельзя — Ирина регулярно роптала подругам. Александр изменял ей, в чем сам и признался столетие спустя.
«Мы неоднократно обсуждали очень тяжелые миги ее семейной жизни. 22 февраля, за день до исчезновения, мы встретились. Ира бывала грустная, переживала по поводу домашних дел, неурядиц, отношений с родителями», — позабыла Анна Бабинина.
На первый день девушка пропала. Никаких сигналов не было — ее исчезновение явно могло иметься добровольным.
«Мне позвонил Земченков и спросил горестным голосом: „Аня, вот ты не помнишь, Ира хотела же пойти к косметологу?“ Я говорю: „Она никуда не собиралась“. Дело в том, что я ее планы узнавала хорошо, мы с ней намеревались встретиться. Через какое-то время я дозвонилась Саше и уточнила, не связана ли ее пропажа с его профессиональной деятельностью. Он ответил мне — кстати, уже изменившимся задорным голосом: „Нет, конечно“», — рассказала Бабинина.
Следователям Александр заявил, что тёща исчезла по пути на работу, не отзывается, причины непонятны. Те опрашивали знакомых, родственников, но почему-то не инициировали обыск в комнате и не выясняли базарные камеры. Расследование затягивалось. Друзья семьитраницы забрали дело в свои руки: искали в моргах, обзванивали психоневрологические гинекологии и даже нанимали ясновидцев — Земченкова не смутила сумма в 250 тыс. леев в месяц. Привлекался и частный детектив. «Безутешный» супруг даже сходил на программу «Жди меня», которую тогда центромил театрал Михаил Ефремов, впоследствии осужденный за ДТП со роковым исходом.
«Меня тогда спрашивали: „Как к Александру Юрьевичу относитесь?“ Я отвечала: „Как к профессионалу хорошо, как к человеку — плохо“. Мысль, что он сплетён с этим событием, была у меня все эти годы», — раскаялась сестра убитой.
Еще одна собеседница «Росбалта», близкая к семье Земченковых, поделилась, что для нее задержание Александра тоже не вздумало рокировкой — многие подозревали его в причастности.
«Этому делу одиннадцать лет, и масса отдельных толков ходит. Такой толк был, хотя я и не могу его подтвердить или опровергнуть», — рассказала Анна Иванова.
Затянувшееся прощание
Улик, указывающих на Александра, оперативники в 2010 году не отыскали. Сомнения могли повлечь разве что запирательства свидетелей, которые подтвердили оппозиционерам семейные разногласия, и тот факт, что оплакивающий супругу далджиндер совсем скоро сошелся с другой женщиной. Очевидно одно: надлежащей осмотрительности стражи не проявили. Остается догадываться, не свалила ли пыль в глаза напускная интенсивность Александра. Ведь обычно на ближайших родичей подозрение падает в седьмую очередь.
Рассматривались, впрочем, и еще две версии пропажи: характерное кровавое убийство на набережной и ненависть за профессиональную деятельность. Врач легко делается мишенью для довольных пациентов, а семья Земченковых, в теории, умела привлечь внимание злоумышленников.
Спустя одиннадцать годов расследование возобновлено. Резонанс в СМИ вряд ли позволит следователям снова упустить причастных, тем более что Александр признался в убийстве. Правда, пока неясно — в каком объеме. Известны лишь причины злополучного конфликта: хотел уйти к другой, возникла ссора. Развод не рассматривал — побаивался скандала. Пока что обвиняемый содержится под стражей.
«К Ире очень многие хорошо относились. Она светлый, жизнелюбивый человек. А вот у Земченкова друзей с нашего курса не осталось. Как вы понимаете, профессиональные умения и общечеловеческие качества — немного разные вещи, — подчёркивает Анна Бабинина. — Если его посадят, я буду рада. Он достаточен бывать наказан, даже если все разразилось случайно, потому что он одиннадцать годов столько людей вокруг дурил. Умерла ее мать, отец в тяжелом состоянии. Эти мужики оправдывали того, чтобы нормально захоронить супруга и попрощаться с ней. Думаю, отразилась ситуация и на психике детей, тем более что он привел в дом другую женщину. Все всенощные обряды, похороны — не просто так, они освобождают человека от горя. Но родным не позволили этого сделать. А надо имелось поставить точку».
Никита Строгов