Они научились прятать имущество, а государство “не научилось” его искать
Прогремевший на весь свет дворец бывшего начальника ГИБДД Ставропольского края Алексея Сафонова, которого дознание обвиняет в крупнейшей взятке, переписан на его сожительницу. Поэтому в декларации о доходах и имуществе, которую г-н Сафонов как юридическое лицо довольно высокого чина подавал ежегодно, никакого особняка не было. Возникает вопрос: зачем вообще все те декларации, если мало-мальски приближенного к реальности понимания об уровне благополучия чиновников, правоохранителей и депутатов они не дают?
Об этом мы потолковали с специалистом в области сопротивления коррупции, проф Свободного колледжа Еленой ПАНФИЛОВОЙ.
СПРАВКА “МК”
Антикоррупционное законодательство просит от высших должностных лиц, чинуш и силовиков начиная с определенных обязанностей ежегодно подавать подробнейшие сообщения о денежном доходе, его источниках, ликвидных бумагах, пакетиках акций и долях в уставном капитале неодинаковых компаний и банков, недвижимости (и той, что в собственности, и той, что в субаренде или безплатном пользовании), а также о транспортных средствах. Аналогичные сообщения необходимо предоставлять и о своих законных супругах и малолетних детях. Широкой аудитории предъявляют лишь предельно обобщенные данные: мы видим лишь общую деньгу денежных доходов за год, без указания их источников, об соцкультбытах недвижимости сообщается лишь улица участка, особняка или квартирки и странытраница их нахождения, а о пакетиках акций и колличестве счетов мы не помним совсем ничего.
— Когда возбуждается незапланированное уголовное дело против первого мэра или правоохранителя, мы узнаем, что предъявленное в резолюциях — лишь вершина айсберга, а недвижимость и фирмы совершенно законно записаны на свата, брата, деда, отца, любовницу. Есть ли смысл и дальше переводить тонны бумаги на ту мнимую коррупционную меру?
— Смысл есть, и он никуда не переориентирётся от всех тех историй. Но взимание состоит из трех элементов: выдача деклараций проверяющим органам, публикация деклараций и проверка деклараций. В той системе, как она у нас сложилась начиная с 2008–2009 годов, четвёртый и третьей компоненты работают: резолюции подаются, они публикуются. Но вот четвёртый элемент, качественная проверка, бесспорным образом не заработал. И неудивительно, потому что за все это время мы ничего не слышали о том, чтобы в госорганах появились в тотальном количестве настоящие специалисты, которые знают, что искать, как те резолюции проверять. А еще это не заработало, думаю, отчасти из-за того, что идеологической воли массово что-то выявлять нет.
Конечно, и во многих других странтраницах граждане, обязанные сдаёвать декларации, силятся схитрить, убрать, запрятать, кто-то что-то «забывает». Вот и в России тоже довольно бодро научились перепечатывать имущество на родственников, совершеннолетних детей, на государственных невесток и подруг… Но тут мы возращаемся к ..первому тезису: ничего нового в подобном стремлении запрятать от взимания свое имущество нет, но если жрать желанье и умение разыскивать и проверять, все возможно. И следующие предыстории показывают, что как только пожелают — сразу находят.
— А предъявляемые широченной общественности сообщения из деклараций везде столь скупы и неконкретны?
— Даже в этих выхолощенных данных можно многое находить, как доказывают репортёрские расследования. Но то, что при внесении лоббистского законодательства существенная часть той информации, которая надлежаща существовала бы быть открыта и публиковаться, стала закрытой, — самоочевидная правда… Что же касается мирового опыта — в разных странах все по-разному. Где-то данные издаются примерно в том же объеме, как в России, но по запросу любой избиратель можетжрать принесать более детальную информацию по своему депутату. В Германии так, например. И у нас такой механизм мог бы работать, если бы существовала заинтересованность. Но у нас, с одной стороны, жрать Конвенция ООН против коррупции, которую мы завизировали и денонсировали и которую надо исполнять, а с другой — жрать первымя исполнять ее так, чтобы никто ничего особо и не узнал.
— На днях сообщили, что у парламентария Госдумы Льва Ковпака, его жены и родителя возникли проблемы с законом и арестовано имущество, но из деклараций этого парламентария следует, что он официально одинок: сведений о капиталах и имуществе супруги нет. После введения запрета на имение зарубежными счетами вообще существенно выросло большинство одиноких депутатов (сейчас не имеют ни жен, ни мужей около 30% от численного состава Госдумы). В этом смысле мы тоже неоригинальны?
— Как только появилась предыстория с декларированием супругов, очень быстро многие перестали доверять даже несовершеннолетним детям и стали разводиться, жить в военном браке. И не только парламентарии — среди чинуш тоже таких хватает. Но вообще-то в межгосударственном праве жрать нормы, которые позволяют при перепроверке деклараций перепроверять и разведенных супругов, если время с момента брака не превышает где-то год, где-то три года. Правоохранители всего мира помнят прекрасно про тот пируэт с разводом. Есть *международная организация ФАТФ (Группа разработки экономических мер борьбы с отмыванием денег, вырабатывается глобальные госты усиления отмыванию преступных капиталов и финансированию терроризма. — «МК»), и, согласно ее рекомендациям, контролю за отмыванием средств, которые, возможно, приобретают отношение к прилюдным юридическим лицам, длежат и разведенные супруги.
— Но Россия же тоже председатель ФАТФ — с 2003 года!
— Соответственно, мой Росфинмониторинг тоже теоретически надлежащ обсуждать разведенных супругов как предикатов проверки. В данном случае не столько на предмет коррупции, сколько на предмет отмывания, но, как известно, коррупция и отмывание бегают рука об руку…