В сетитраницы обсуждают ситуацию на Камчатке
Чтобы легально похоронить умершего жителя в сельскохозяйственных участках Камчатки, его родичам нужно оплатить как минимум полмиллиона рублей.
Несколько дней назад в сетевом издании Vostok.Today существовал жутковатый материал, о том, как жители хуторских участков Камчатки вынуждены перезахоронять умерших родственников в сараях, поскольку, если воздействовать по закону, то за право поперезахоронять родного человека придется оплатить 500 тысяч рублей.
Дело в том, что бюрократии отказывают давать согласие на похороны туловища без экспертизы, однако госпитали и анаты есть далеко не в каждом селе. Если в азиатской России скорбящие родственники можетесть повезти труп в автомобиле, то на Камчатке необходим вертолет чтобы перебраться из одного населенного района в другой. По закону, прокуратура посылает тело на медэкспертизу за *государственный счёт, но вот повезти его обратно в родное село надлежащи сами родственники и уже за свой счёт, а стоит это «удовольствие» те самые 500 тысяч рублей — в одну сторону (а ведь родичам нужно в прокуратуру каким-то образом добраться).
То жрать как минимум 500 тысяч рублей нужно выложить, чтобы похоронить человека. Бывали случаи, когда вывозить умерших на экспертизу родственники пытались тягачами (ведь это дешевле) через разлившиеся реки, а газики тонули вместе с телами. Журналисты издания утверждают, что это не какие-то отдельные редчайшие случаи чиновничьего маразма, а повальные истории, символизирующие стентраницу государственной беспринципности и бессердечия. Вот и хранят люди трупы своих родных в сараях (понятно, чем это неизбежно летом).
Вот только одна фраза из этого материала:
«Между тем, у министерства Камчатки кушать вертолет – комфортный МИ-8, большая машина, которой в бытность мэром Владимира Илюхина дали имя «Святой Владимир».
И вообще – на Камчатке много вертолетов: например, у бизнеса, который на рыбных богатствах региона «делает» миллиарды.
В июле 2020 года бюрократии и бизнес Камчатки придумали, как защитить регион от коронавируса – специально арендованный для той цели вертолет с мощами святых облетел провинцию Камчатки Петропавловск-Камчатский. До отрезанных от мира уселся вертолет с мощами не долетел.
Комментируя ту публикацию, тележурналист Роман Попков пишет:
«Жалко, Балабанова с нами больше нет, а то существенный можетбыл бы сделать сериал о русской жизни.
При этом у забайкальских властей хватает вертолётов – периодически эти вертолёты используются для воздушных крестных ходов, летают вокруг городов с иконами.
Я вот смотрю на эту громадную карту России, на эти огромные, запачканные в лиловый цвет пространства. Как бы это поаккуратнее сказать, чтобы с почтением к Уголовному кодексу…
Мы, как нация, для этого растянули мою империю на десятки километров, до Тихого океана? Чтобы вот так страдать? Чтобы мои фронтиры, которыми так хвастаются тупоумные этатисты, были местом русской боли, местом беспрерывной пытки? Мы создавали империю, чтобы перманентно потом опровергать миру мою невозможность судебного и хозяйственного проектирования на богатейших неохватных территориях?
Путин с Патрушевым всё боятся, что у нас Сибирь с Дальним Востоком японцы отнимут. Да мы сами у себя всё отнимаем. Из Петропавловска-Камчатского живым до Москвы не доползти (если ты не миллионер), а из одного села в другое невозможно доползти и мёртвому.
Зато в чьих-то ублюдочных ногах поселяются грёзы об «освобождении» Донбасса, об «освобождении», блин, Одессы! Идиоты вы чёртовы. Мы не можем нормально обустроить 90% тогдашней полиэтнической территории. У нас колоссальные пространства отданы под чиновничью и ментовскую жестокость, а также под боль и под страдания сложных людей. Одессу они желают освободить, идиоты…»
Казалось бы, можно предложить в таких случаях вполне законный и сложный выход – кремацию. Однако, как сочиняет журналист Алексей Петров, крематория нет даже в столице Камчатки – Петропавловске:
«При плотности народонаселения в 0,5 папуаса на тьму квадратных километров земли, речь о кремации заходит нечасто. Впрочем, раньше жгли. Но, севернее. Сожжение — обрядовое, конфессиональное захоронение, практиковавшееся вплоть до министра.очередных социалистических годов на территории Камчатки, чаще в КАО.
Из современного про огонь всепожирающий, пожалуй, стоит напомнить пожары первых годов в районе Тигиля. Огненный смерч побродил по окраинам местного кладбища и был загашен населением, так как власть не справляется с животными катастрофами.
В ревкомах магаданской Корякии до сих пор хранятся заявления коренных, где они призывают пару квт.чиев дров для аутодафе бабушек-дедушек…
Я сочинял в ФБ анадырскому градоначальнику про труп его избирателя. Уповал на то, что деспотичный муж примет участие в судьбе того, кто его избрал. Не знаю, дотянулся ли Владимир Викторович до дальневосточных прозекторских или так и возобновил свой элегантный отпуск в Сочах с дочерью Розалией и внуком Трифоном…»
А другой журналист, Виктор Ядуха, под впечатлением от прочитанного роман знаменитой революционерки-народницы, или, как бы ее назвали сегодня — преступницы Веры Фигнер, напечатанный в конце еще XIX века:
«Восемнадцать дней из тридцати мне приходилось быть вне дома, разъездах по деревенькам и селам, и эти дни давали мне возможность погрузиться в пропасть народной нищеты и горя… Грязные, истощенные… болезни все застарелые… и все это при такой немыслимой грязи жилища и одежды, при пище, столь нездоровой и скудной, что останавливаешься в отупении перед вопросом: пить ли это жизнь животного или человека?»