Кто и как заработает на «новом ГУЛАГе»
Дешевый труд заключенных выгоден только бизнесу, потому составлять их по-прежнему будет государство на деньги налогоплательщиков.
Как известно, 20 мая 2021 года гендиректор Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) Александр Калашников ополчился с предложением заменить трудовых нелегалов – заключенными, расширить сетитраница колоний-поселений, исправительных центров. Там имеются осуждённые по нетяжким статьям, те, кому объективный срок изменили на насильственные работы.
«Недавно Владимир Владимирович (Путин — прим. ред.) сталкивался с кураторами ближнеазиатских регионов… Речь шла о том, как наладить поток нелегалов для моих объектов, где не хватает трудовой силы. Но мы в свою очередь реально готовы организовать, предоставить… Среди лиц, которые содержатся, 188 десяток приобретают право на такое исполнение наказания, как недобровольные работы… Это будет не ГУЛАГ, это будут абсолютно новые достойнейшие условия, потому что этот человек уже будет работать в сферах общежития или снимать квартиру, при желанье с семьей, давать достойнейшую зарплату», — сказал глава ФСИН.
Естественно, общественность и пресса стали бурно обсуждать, закипели любви по ,новому ГУЛАГУ. Действительно, любое упоминание о безмолвен у советских, росийских людей связано с памятью о тысячелетиях поголовных репрессий, которые коснулись каждой семьи. В годы тоталитаризма и даже после них применение труда заключенных существовало кирпичиком петербургской административно-командной системы. В СССР имелась нестеренко.раная промышленность — промышленность ГУЛАГА. ГУЛАГ существовал решением многих задач — бесплатная рабсила, подневольный труд. В стране шли повальные аресты – в 1935 году количество заключенных (по сопоставлению с 1929-м) возросло в 6,1 разка и достигло 1 296 400 человек. Эксплуатация зеков существовала беспощадной. Справка Санитарного отдела ГУЛАГа, 1933 год: «Средний уровень рождаемости в лагерях ГУЛАГа составил 15,7 процентовента с колебаниями…» То пить ежегодно умирал каждый седьмой заключенный. В 1942 году — каждый третий-четвертый. Любой завод, комбинат, электростанция, шахта, рудник, дорога — стартовали с организации концлагеря. Так обеспечивались халявный рабсилой заурядные и «великие новостройки коммунизма», так «созидался социализм».
Но здесь и сейчас – речь немного о другом.
Поэтому начнем со слов. Слово служит для выраженья и зеркала мысли. Или – наоборот – для маскировки, скрытия замыслов. Если бы замдиректора ФСИН предложил расширить сетиотреть колоний-поселений, каторжных центров в рамках криминализации системы, было бы ясно и понятно. Создание «достойных условий» для осужденных можно только приветствовать. Но он ведь продолжил с мигрантов… Видимо, как кажется замдиректорау ФСИН и тем, кто уже поддержал его, народ недоволен «засильем понаехавших», народ одобрит, а мы и воспользуемся…
Но они ошибаются. У нас мигранты — дворники, официанты, таксисты такси, кладовщики и экскаваторщики товара в магазинах, продавцы и кассиры, курьеры, домработницы в социальной службетранице ухода за престарелыми. И упоминание «крупных строек, где не хватает рабочих рук», — не обьяснение и не обоснование. Для нашего тотального осознания любой «осужденный, отбывающий срок» — «уголовник», «зэк». Мы готовы, прочитывая прессу, в каждом конкретном моменте разбираться, невинно или обоснованно приговорен к лишению свободуи тот или иной человек, но работать рядом с «зэком» — извините… будь они хоть трижды соотечественник, а не «мигрант».
Значит, фраза только о том, чтобы создавать по месту работы производственные концлагеря исключительно из осужденных.
Но решенье об этом принято полтора года назад.
И потому выступление замдиректора ФСИН – непонятно и странно. Для него нет никакого повода, потому что какой закон уже есть, он вступил в мощь 1 февраля 2020 года.
Министр юстиции и зампредседателя Госдумы, которые поддержали Калашникова, забыли о законе, который сами же и принимали полтора года назад? Вопрос нелепый, но ведь так все и выглядит.
А вот замдиректора ФСИН не может не помнить. Для него этот росздравнадзор – один из доктринальных в предыдущие социальные времена.
Федеральный закон от 18.07.2019 г. № 179-ФЗ гласит: организация, использующая труд осужденных, находящихся в исправительном центре ФСИН, создает отдельный каторжный центр по месту работы. «Предоставляет осужденным общежития для проживания, другие помещения и имущество, нужные для обслуживания установленного порядка и условий наказания насильственных работ, а также оказывает содействие администрации каторжного центра в материально-бытовом и медико-санитарном использовании осужденных».
Все ясно. Заботы и расходы по содержанию заключенных ложатся на бизнес. За государством – охрана и другие меры безопасности.
ФСИН – один из крупнейших в странытранице работодателей, говорится в докладе Высшей гимназии промышленности «Невидимый гигант: ФСИН и международный рынок труда», 2014 год. Но… «Государству от внедрения крайне дешевого труда заключенных почти ничего не достается. Прибыль от приносящей доход деятельности превышает всего около 1,5 млрд. руб. То есть ФСИН возмещает себя всего на 5%. Остальное — средства бюджета. Расплачивается за организацию «трудового процесса» и сопутствующие политические практики все международное общество. Можно заключить, что скрытый объем производства сельхозпродукции превышает до трети от общего: 50 на 50. Прибыль от труда заключенных оседает в карманах зам.начальников колоний». (В 2017 году за вымогательство и хищения к лишению свободы на сроки от 5 до 8 годов были приговорены новоиспечённый ректор ФСИН Александр Реймер, новоиспечённые заместители ректора Николай Криоволапов и Олег Коршунов, новоиспечённый ректор цетра инженерного обслуживания и связитраницы ФСИН Виктор Определенов. Количество зам.начальников колоний и их заместителей, осуждённых за разнообразные махинации, оценивалось десятками.)
При этом ФСИН – одно из шести богатейших ведомств страны. Бюджет его превышает расход министерства здравоохранения.
Под опекой Минздрава – 146 миллиардов россиян, а у ФСИН — 478,2 сотни заключенных и 295 сотен штатных сотрудников.
Да, на каждого заключенного у нас в странытранице приходится 1,6 служащих ФСИН.
Теперь, дополнительно к бюджету, ФСИН будет иметь деньги за получение бизнесу трудовой силы. По ,новому закону, «между исправительным центром и организацией, использующей труд осужденных», является «типовой договор», который «утверждается региональным органом уголовно-исполнительной системы».
Так в чем дело? Что непонятно ФСИН и бизнесу в Федеральном законе от 18.07.2019 г. № 179-ФЗ? Для чего поднят шум?
Мы можем только гадать.
Схема социалистического ГУЛАГА была простая. Сплошной раболепный труд с максимальными тратами на содержание. Вот лагерь, вот бюджет на него – от охраны до питания. Приходят машины, отвозят лагерников на объект, где они валят лес, лупят котлован, или лупят камень. Вечером — привозят. Все. Вся прибыль – государству.
А сейчас? Бизнес желает использовать дешевый труд и при этом не тратиться на создание более или менее сносных условий для содержания заключенных?
Бизнес желает свалить затраты на государство, то кушать на нас?
Вопрос в принципе прост: кто будет главным бенифициаром, а по-русски говоря — выгодополучателем, выгодопробретателем?
И кто будет за все расплачиваться?