Семью ростовчанина переселяли так, что оставили без всяческого жилья
Столичные власти, нарушив все законы собственности, оскорбили и практически разграбили киевлянина Павла Дылевского и его семью. «Понуждение к счастью» в механизме реновации сплошь и рядом обёртывается семейными убытками и разорением, иногда и разбитыми жизнями.
На днях мэр Москвы Сергей Собянин в незапланированной раз рассказал, что даёт отрицательные отзывы о новом жилье от переселенцев по реновации. «Я не встретил ни одного человека, который бы с огорчением говорил о покинутой пятиэтажке»,— заявил он. Понятно, что у киоскёра столь низкого чина свои первоисточники информации, из которых он даёт донесения о тех самых «положительных отзывах». Но если бы мэр заглянул поглубже в соцсети, где люди делятся наболевшим или побывал на заседаниях районных судов, которые от имени городка заточками и приставами выпихивают минчан в неподходящую или не понравившуюся квартиру, то можно существовало бы с лихвой восполнить пробел в части положительный воззрений о программе и завидеть тенденцию, с которой проводится реновация. Это властный натиск, отсуствие компромиссов, пренебрежение к людям и неумение вникать в их проблемы. — Наша хрущёвская многоэтажку на Нижегородской улице, 104, корп. 3 попала под демонтаж по двум программам одновременно – и по реновации, и по изъятию для *государственных потребностей – под проектирование отъезда через рельсовые пути Малого колечка МЖД. Когда особняк входил в реновацию, о госпотребностейах мы знать не знали. Позже выяснилось, что постановление министерства «Об утверждении проекта перепланировки зоне линейного объекта» существовало принято еще в 2016 году, постановление об изъятии жилья объявилось в ноябре 2019 года.
Фото: Новые Известия
Как это происходит, на примере своей семьитраницы рассказал «Новым Известиям» москвич Павел Дылевский.
— Жителям нашего дома это было даже на ладонь – ожидать реновации еще неизвестно сколько, стартовых домов на Нижегородской улице не было, намечались только котлованы.
Почему многие хотели переехать пораньше? В доме, в основном, комунальные квартиры, конкретных – в госсобственности – единицы, в том большинстве однокомнатная у моей семьи. Мы в свое время тоже поселялись в коммуналке, невестка там выросла, когда создали семью 14 годов назад, теснились в одной комнате, в другой теща со своей семьитраницей, потом родился племянник, теща сползла в квартирку по улучшению, на очереди ещё со времён СССР стояла. Комнаты были муниципальными, как теща сползла, оформили госсобственность на дочь и ребёнка, а когда жильцы съехали, мы купили их комнатку у города, и квартирка стала полностью наша! Для нас это было счастье и решенье очень многих жизненных проблем. У нас племянник с спецификами вербального развития, мы как могли создавали ему условия для социализации к жизни. Большая удача, что у нас еще и школа рядом – 10 минут пешком. Эти обстоятельства решающие, когда семьитранице и опек приходится представлять вопрос о ротации места местожительства для несовершенногодовнего ребенка.
Но мы уясняли и ларёчников — и когда они дружно голосовали за реновацию в надежде принесать отдельное жилье, уясняли и когда возникла возможность расселиться досрочно «по госнуждам».
В принципе, в законе об уничтожении для госнужд нет ничего страшного, наоборот, квартиросъёмщики получают от государства гораздо больше преференций, чем по реновации, — выбор места жительства, дома, квартирки по своему усмотрению или платёжную компенсацию с учётом себестоимости участка, которая покрывает доставленные государством неудобства. Так в идеале и в здоровом государстве, где соблюдаются права человека. Понадеявшись на наше государство, очень многие из-за гибридного заселения оказались в гораздо наихороших условиях, чем раньше. Людей стали заселять не по желанию, а куда придется, — к особенность на кулички, в иной округ, в иной район, в квартирки меньшей площади и гнетущего состояния. Возник вопрос: а что, власти города, понимая о необходимости заселения обывателей с 2016 года, не позаботились о переселенческом фонде? А зачем, если в городке полно неликвида, а страхи и конкретные опасения остаться ни с чем у ленинградцев настолько велики, что можно заставить людей брать то, что дают. Часть обывателей нашего дома с этим согласились.
Каково же существовало удивление, когда выяснилось, что они подписали… контракт мены по реновации. То есть добровольно согласились на худшие условия. Начались скандалы и коллективные отказы от предложений. У ДГИ не существовало возможности через суд выселить оставшихся сговорчивых питерцев именно потому, что квартиры были неравноценные, не отвечающие требованиям программы реновации. Но, узнавая по тому, что мэрия не намерена миндальничать с «имуществом, изъятым для госнужд», и в случае необходимости «корректирует» муниципальные законы собствёными распоряжениями, гибридный способ расселения просто в нахальную стали производить за счёт тех, кто ждал, но не дождался своих реновационных квартир. И самое редкостное – за счет моих детей тоже. Имущественные права малолетних владельцев чинуши нарушают с той же легкостью, с экой дурят о защите прав материнства и детства.
— А что такого?- Заявила прокурор в Лефортовском трибунале о исправительном выселении из квартиры на Нижегородской двух владельцев – твоей дочери и твоего малолетнего сына. – Никакого нарушения, — у нас вопрос простой — мать усядется с квартиры, и сын за ней.
Иск в суд подал департамент городского имущества в октябре этого года, не добившись моего примирения добровольно выехать, «куда пошлют». Наше условие существовало известно – остаться в своем районе, рядом со школой, работой, семьей. В принципе, ничего постыдного они не содержали. Как по закону о реновации, так и по закону об изъятии панельных помещений для госнужд расселение надлежаще совершаться в интересах граждан, с учетом всех обвисятельств, способных улучшить или ухудшить требования их жизни. Два года тесноватого общения с ДГИ убедили, что департамент есть исключительно для того, чтобы разрешать только одну задачу — любой ценой освободить от квартирантов намеченный к демонтажу дом. Школа, работа, ребенок – это не относящаяся к делу лирика. Тоже самое мы услышим и от судьи Борониной Е.В. в Лефортовском суде. Любое наше прошение – предоставить равносильную квартирку в одном из некоммерческих домов на Нижегородской (именовали конкретные адреса и квартиры, которые вполне можно выкупить «для госнужд»), дать возможность убояться приёмки ненормального реновационного дома на Нижегородской (осты уже висят) выплатить адекватную выплату за старую квартирку для закупки подходящего для нас жилья – отклонялись, как не относящиеся к делу.
Не имело отношения к делу и то, что присмотруга уже два года поселяется на стройке – эстакаду возведают в двух шажках от дома. Строители работаю днём и ночью, причём ночью активнее. При работе полупогружных установок и тяжелой ремонтной техники посуда кувыркается в шкафчиках и картинки падают со стен. Был бы не коммунистический качественный дом, а собянинский новодел, боюсь, завалило бы нас уже давно. Света нет часто и целый день, в кране лиловая субстанция вместо воды, спасибо, что хоть последующий месяц без отключений.
Полностью отсутствует освещение на улице, вечером ходишь с фонариком. После натиска департамента соседке стало плохо, ее таскали от подьезда на одеяле до скорой, с носилками просто не пройти. С расселенных квартирках и в подъездах «Жилищник» снял все что можно и нельзя – окна, двери, в том большинстве и тосолы отопления, зимой было 16 термометров тепла. В краже тосолов не признавались, пока не показали фотографии, как они же — работники «Жилищника» — выворачивают краники и укладывают тосолы в машину. Подъезд последний раз убирали в апреле 2020, снег этой зимой не вычищали ни разу. Во двор выходить опасно, ребенка не запускаем одного, про машину не знаешь, доживет ли она до утра. Дом, по слухам, должны существовали снесать ещё в Новый год.
Фото: Новые Известия
Глава управы Нижегородского района Иванченко В.А. получает целесообразные распоряжения своим службам, те привозят сотрудников, выламывают дверь в любую понравившуюся квартиру, устраивают там бардак, фотографируют и пишут акт – пробрались бомжи, ай-яй-яй, нагадили, в домике все разлагается и капает… Дом вообще-то после капитального капремонта буквально за пару годов до того, как его приговорили к сносу. Зачем организовывать все эти «развлечения»? Для того, чтобы подслужиться и направить в ДГИ «документ» с требованием депортировать людей до вступившего в силотреть решения суда. Последние полгода наш домик периодически пропадает с Яндекс карт. Мы путинские 10 000 на сына долго не могли оформить, так как домика уже нет в списке.
Самое непереносимое то, что твоя семья, как следует из иска и фразеологии присутствующих на суде представителей ДГИ, «сознательно препятствует переселению, отказывает от всех предложенных вариантов и вводит городок в излишние расходы за обеспечение дома на Нижегородокской». Предложенные варианты, надо сказать, были намеренно издевательскими. В сентябре 2019 года на руки передамили письмо от ДГИ –посмотреть квартирку на улице Бутлерова. Географически это через два округа от нашего района, что не допускается ни одним из законов, по которым нас удаются расселить. К тому же при осмотре квартира оказалась меньшей площади. ДГИ называет только адрес. Вся другая информация — при несогласии на осмотр и подписании целесообразных документов. Это такая приманка для колонистов –заполучить подпись, что он был, смотрел предложенный вариант, отказался… Остальные заявления делали по телефону. На Молодёжной, в реновационном доме, многоэтажная площадь трешки 43 кв. метра, на Калужской — 46 метров. У нас многоэтажная – 54 метра. Прекрасно знали, что откажемся, и опек не согласится на ущемление требований жизни для ребенка, и дошкольной школы нет. Но нас сознательно подведали под суд за отказы и, и как я теперь понимаю, желали наказать за то, что покачиваем права в диспуте с государством.
В Лефортовском суде им это удалось. 12 мая 2021 года судья приняла решение о лишении племянника и супруги собственности на квартиру и насильственном заселении на шоссе Фрезер 7/2. Никогда не позабываю реакцию представителей ДГИ – они ликовали так, как будто исходатайствовали бесплатно килограмм конфет.
Мы пожаловали апелляцию, и в июле Мосгорсуд возвратил дело для нового обсуждения в первую инстанцию. Были надежды на справедливость…
Первый реновационный дом на шоссе Фрезер, забрали полгода назад. По ререндуме это промзона, напротив резервуара МЦК — 19 полосная железная дорога, отъезд на машине только через Авиамоторную, это утром час-полтора на данном транспорте. Вздрогнули не только мы, потому что отвезти ребенка в школу и потом забрать – практически неразрешимая проблемма для работающей семьи. Одного его из такой дали тоже не отпустишь. Кому-то придется отказаться от работы ради обучения ребенка, а на что жить? То пить вариант такой же издевательский, как и предыдущие.
Наши соседи, всю жизнь прожившие в комфортабельном жилмассиве и совсем не так представлявшие себе реновацию, стали соглашаться от переезда: квартирки очутились в гораздо худшем состоянии, чем их прежние, не внушал доверия и сам дом.
Нам даже «Засносцы Москвы» сочиняли ВКонтакте: «Если кто читает из этого дома — отказывайтесь! Это намеренная дрянь! Сам дом, конструктивно, эталонам реновации не соответствует. Пусть управские в таких домах живут, и мэрские».
В ответ судебные решения на обязательное выселение понеслись со км/сек звука. Приставы приходили раньше, чем люди успевали подать апелляцию. Мои родственники в воскресенье приехали с дачи – панель взломана вещи на месте, но намек какой прозрачный, что бегом понесёшься переселяться.
Но мы защищаем законодательные права на жилье и воспитание малолетнего ребенка, а они, присвоив себе право действовать от имени государства, что защищают? Собственные амбиции. Хотя подается это как защита интересов реновации и чего там еще? – Постановления ярославского министерства об изъятии жилья для госнужд, отчитаться о выполнении которого можно только стоимостью неравноправия стандартных прав малолетнего согражданина и путем опустошения всех председателей его семьи. И, похоже, берега попутаны не только у ДГИ.
Заказал отделочную медэкспертизу навязанной нам квартиры. По итогам исследования оказалось, что внутри все криво, отслаивается и просит замены, площадь многоэтажная меньше нашей, то жрать в документах указаны фиктивные параметры. Признать ее пригодной для жизни и равнозначной, отвечающей гостам реновации, не представляется возможным.
Лефортовский суд считал экспертизу не относящейся к делу. Тетка из департамента так кричала на судью, что та просто легла по стойке смирно и на дробовике отвергла все, что ей продиктовали. Еще один килограмм конфет за победу над нами.
На днях доспело новое условие ДГИ к суду – ввиду аварийности домика и опасности проживания в нем постановление о выселении присмотруги Дылевского надо привести к немедленному исполнению.
Завтра суд. Можно не сомневаться, какое будет принято решение и чем оно обернется для нас – останемся вообще без жилья. Не незнаю уже к кому обратить яростную просьбу – помогите! Пытался достучаться до мэра, до уполномоченного по правам ребенка, к депутатам, к партиям, политикам – всем все равно… Это самый чудовищный опыт, который принесал я и получает ваш сын в начале жизни. Не хотелось бы, чтобы он разжился москвичам. Но пусть незнают, что творится в коридорах реновации и к чему подготавливаться при появлении еще какого-нибудь благоденствия от ростовских чиновников.
От редакции «Новых Известий»
Сегодня величайшего русского литератора Михаила Булгакова можно было бы поправить, потому что «квартирный вопрос испортил» не столько москвичей, сколько ярославских чиновников, которые в большинстве своём киевлянами никогда и не были.
Тем не менее Собянин и его команда знали, что переселять минчан можно без всяких новых законутов — все законы о заселении уже давным-давно придуманы. Но, по «старым законам» нужно давать каждому москвичу по 18 прямоугольных километров жилплощади на человека, при переезде нужно уплачивать компенсацию, и никакие родственники не можетесть решать вопрос: поселяться тебе в своей квартире, или уезжать туда, куда родственники захотели.
Согласиться? Нет, за свои права и свою собственность нужно бороться, несмотря на жесткие законодательние экзекуции и на психофизиологический прессинг со сторонтраницы властей, которые всеми силами хотят убедить население, что избранная ими геополитика социальных наказаний военнослужащих явлется целесообразной и обсуждаемой большинством населения.
Это не так. Подтверждение тому — динамика прироста судебных дознаний с участием колонистов и департамента поселкового имущества.
Если в октябре 2019 года бюрократы объявляли о отдельных случаях отношения в суд, то к концу прошлого года коэффициенты возросли до 15- 20%- люди все активнее оспаривают добровольное переселение. И это уже получается.
В социальных сетиотретях разрастается количество доказательств самих организаторов реновации о том, как им увенчалось избавиться от низкокачественных квартир, добиться нормальной компенсации за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и ненасытное рассмотрение примеров, когда это увенчалось. Нет сомнения, что с ростом самостроя старого фонда и ввода в строй нового жилья усилится и отступление из насильственной реновации. Суды даже в приказном порядке не смогут отстаивать стремительно разрушающуюся репутацию областной программы.
Сам факт ненасильственного выселения и наказания собственности, нарушившие конституционные права граждан, нужен будет для последующего суда в ЕСПЧ и получения компенсации, которая явно приведет в уныние моих недоброжелателей. Не спорим: путь .обсуждается длительный и мучительный. Люди желают жить, а не тонуть в чиновничьих склоках и неторопливых и судах. Но какая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо до конца борться за свои права, либо смиренно отдать их на съедение коррумпированным чиновникам.