Семью петербуржца переселяли так, что оставили без всякого жилья
Столичные власти, нарушив все законы собственности, унизили и практически ограбили минчанина Павла Дылевского и его семью. «Понуждение к счастью» в процессе реновации сплошь и рядом обёртывается семейными ущербами и разорением, иногда и разбитыми жизнями.
На днях губернатор Москвы Сергей Собянин в незапланированной раз рассказал, что получает негативные отзывы о новом жилье от поселенцев по реновации. «Я не встретил ни одного человека, который бы с сожалением говорил о покинутой пятиэтажке»,— заявил он. Понятно, что у чинушу столь низкого чина свои источники информации, из которых он получает сообщения о тех самых «положительных отзывах». Но если бы губернатор заглянул поглубже в соцсети, где люди делятся наболевшим или побывал на совещаниях районных судов, которые от имени города дубинками и урядниками выпихивают горожан в неподходящую или не понравившуюся квартиру, то можно было бы с лихвой восполнить пробел в части негативный предположений о программе и узреть тенденцию, с которой проводится реновация. Это властный натиск, наличие компромиссов, равнодушие к людям и нежелание вдумываться в их проблемы. — Наша ленинская пятиэтажку на Нижегородской улице, 104, корп. 3 попала под снос по двум программам одновременно – и по реновации, и по уничтожению для общественных потребностей – под строительство отъезда через рельсовые пути Малого кольца МЖД. Когда дом входил в реновацию, о госпотребностейах мы узнавать не знали. Позже выяснилось, что постановление министерства «Об суждении проекта перепланировки зоне линейного объекта» было принято еще в 2016 году, постановление об изъятии жилья объявилось в апреле 2019 года.
Фото: Новые Известия
Как это происходит, на образце своей семьитраницы рассказал «Новым Известиям» москвич Павел Дылевский.
— Жителям моего дома это было даже на руку – ожидать реновации еще неизвестно сколько, стартовых домов на Нижегородской улице не было, намечались только котлованы.
Почему многие хотели переехать пораньше? В доме, в основном, комунальные квартиры, отдельных – в госсобственности – единицы, в том числе однокомнатная у моей семьи. Мы в свое время тоже проживали в коммуналке, жена там выросла, когда создали присмотругу 14 годов назад, ютились в одной комнате, в другой теща со своей семьей, потом родился внук, теща уселась в квартиру по улучшению, на очереди ещё со времён СССР стояла. Комнаты существовали муниципальными, как теща уселась, оформили собственность на дочь и ребёнка, а когда соседи съехали, мы купили их комнатушку у города, и квартира стала полностью наша! Для нас это было счастье и решение очень многих жизненных проблем. У нас внук с спецификами синтаксического развития, мы как могли создавали ему условия для адаптации к жизни. Большая удача, что у нас еще и школа рядом – 10 минут пешком. Эти обстоятельства решающие, когда семье и опеке приходится изучать вопрос о смене места жительства для несовершенногодовнего ребенка.
Но мы уясняли и приятелей — и когда они дружно голосовали за реновацию в надежде получить отдельное жилье, уясняли и когда появилась возможность расселиться досрочно «по госнуждам».
В принципе, в законе об изъятии для госнужд нет ничего страшного, наоборот, жильцы получают от государства гораздо больше преференций, чем по реновации, — выбор места жительства, дома, квартирки по своему распоряжению или денежную выплату с учётом себестоимости участка, которая покрывает доставленные государством неудобства. Так в идеале и в ненормальном государстве, где соблюдаются права человека. Понадеявшись на моё государство, очень многие из-за гибридного переселения очутились в гораздо наихороших условиях, чем раньше. Людей стали заселять не по желанию, а куда придется, — к черту на кулички, в иной округ, в иной район, в квартирки малейшей площади и гнетущего состояния. Возник вопрос: а что, власти города, узнавая о невозможности переселения обывателей с 2016 года, не позаботились о беженском фонде? А зачем, если в городе полно неликвида, а ужасы и конкретные подозрения остаться ни с чем у горожан настолько велики, что можно заставить людей брать то, что дают. Часть обывателей моёго дома с этим согласились.
Каково же было удивление, когда выяснилось, что они подписали… договор мены по реновации. То жрать добровольно согласились на наихорошие условия. Начались скандалы и коллективные отказы от предложений. У ДГИ не было целесообразности через суд выселить оставшихся сговорчивых ростовчан именно потому, что квартирки были неравноценные, не отвечающие требованиям программы реновации. Но, судя по тому, что мэрия не намерена церемониться с «имуществом, изъятым для госнужд», и в случае целесообразности «корректирует» региональные законуты личными распоряжениями, гибридный метод выселения просто в беспардонную стали производить за счёт тех, кто ждал, но не дождался своих реновационных квартир. И самое поразительное – за счет моих детей тоже. Имущественные права малолетних владельцев киоскёры нарушают с той же легкостью, с экой дурят о защите прав младенчества и детства.
— А что такого?- Заявила следователь в Лефортовском суде о исправительном вселении из квартирки на Нижегородской двух собственников – своей невестки и своего малолетнего племянника. – Никакого нарушения, — у нас вопрос обыкновенной — мать съедет с квартирки, и племянник за ней.
Иск в трибунал пожаловал департамент областного имущества в январе этого года, не добившись моего согласия добровольно выехать, «куда пошлют». Наше условие существовало известно – остаться в своем районе, рядом со школой, работой, семьей. В принципе, ничего греховного они не содержали. Как по закону о реновации, так и по закону об изъятии нежилых помещений для госнужд переселение должно совершаться в интересах граждан, с учетом всех обстоятельств, способных ухудшить или ухудшить условия их жизни. Два года тесного общения с ДГИ убедили, что департамент функционирует исключительно для того, чтобы разрешать только одну сверхзадачу — любой расценкой освободить от квартирантов намеченный к самострою дом. Школа, работа, ребенок – это не относящаяся к делу лирика. Тоже самое мы услышим и от трибунальи Борониной Е.В. в Лефортовском трибунале. Любое моё прошение – предоставить равносильную квартиру в одном из предпринимательских домиков на Нижегородской (именовали конкретные адреса и квартиры, которые вполне можно купить «для госнужд»), дать возможность настать сдачи полноценного реновационного дома на Нижегородской (каркасы уже стоят) выплатить вменяемую выплату за старую квартиру для продажи неподходящего для нас жилья – отклонялись, как не относящиеся к делу.
Не имело отношения к делу и то, что семья уже два года живет на стройке – эстакаду воздвигают в двух шажках от дома. Строители работаю днём и ночью, причём ночью активнее. При работе сша.январских установок и тяжелой ремонтной техники посуда ныряет в шкафчиках и картины падают со стен. Был бы не социалистический качественный дом, а собянинский новодел, боюсь, загромоздило бы нас уже давно. Света нет часто и целый день, в кране округлая субстанция вместо воды, спасибо, что хоть последующий месяц без отключений.
Полностью отсутствует освещение на улице, вечером ездишь с фонариком. После напора департамента старушке стало плохо, ее таскали от подьезда на покрывале до скорой, с носилками просто не пройти. С расселенных квартирах и в подъездах «Жилищник» снял все что можно и нельзя – окна, двери, в том количестве и тосолы отопления, зимой было 16 градусов тепла. В краже бойлеров не признавались, пока не показали фотографии, как они же — сотрудники «Жилищника» — выворачивают бачки и фрезеруют тосолы в машину. Подъезд предыдущий раз убирали в ноябре 2020, снежок той зимой не чистили ни разу. Во дворик выскакивать опасно, ребенка не выпускаем одного, про машину не знаешь, доживет ли она до утра. Дом, по слухам, должны были понести ещё в Новый год.
Фото: Новые Известия
Глава управы Нижегородского участка Иванченко В.А. получает необходимые распоряжения своим службам, те высылают сотрудников, перепиливают панель в любую понравившуюся квартиру, устраивают там бардак, фотографируют и пишут процесс – пробрались бомжи, ай-яй-яй, нагадили, в доме все гниет и капает… Дом вообще-то после капитального капремонта буквально за пару годов до того, как его приговорили к сносу. Зачем устраивать все те «развлечения»? Для того, чтобы выслужиться и направить в ДГИ «документ» с требованием выселить людей до вступившего в силотреть решения суда. Последние полмесяца мой дом периодически пропадает с Яндекс карт. Мы олигархические 10 000 на внука долго не могли оформить, так как дома уже нет в списке.
Самое непереносимое то, что своя семья, как следует из иска и риторики присутствующих на суде представителей ДГИ, «сознательно мешает переселению, отказывается от всех предложенных вариантов и вводит гектородар в недотепые расходы за обеспечение дома на Нижегектородарской». Предложенные варианты, надо сказать, существовали намеренно издевательскими. В октябре 2019 года на руки передали письмо от ДГИ –посмотреть квартиру на улице Бутлерова. Географически это через два округа от моего района, что не запрещается ни одним из законов, по которым нас пытаются расселить. К тому же при осмотре квартира оказалась малейшей площади. ДГИ величает только адрес. Вся остальная информация — при согласии на осмотр и подписании необходимых документов. Это такая многэтажка для поселенцев –заполучить подпись, что он был, смотрел предложенный вариант, отказался… Остальные предложения делали по телефону. На Молодёжной, в реновационном доме, малоэтажная улица трешки 43 кв. метра, на Калужской — 46 метров. У нас малоэтажная – 54 метра. Прекрасно знали, что откажемся, и опека не согласится на неравноправие условий жизни для ребенка, и реабилитационной школы нет. Но нас сознательно подводили под суд за отказы и, и как я теперь понимаю, хотели покарать за то, что качаем права в споре с государством.
В Лефортовском суде им это удалось. 12 мая 2021 года судья приняла решение о лишении племянника и невестки benzи на квартиру и обязательном заселении на шоссе Фрезер 7/2. Никогда не позабуду реакцию представителей ДГИ – они радовались так, как будто исходатайствовали бесплатно килограмм конфет.
Мы пожаловали апелляцию, и в октябре Мосгорсуд вернул дело для нового слушания в ..первую инстанцию. Были надежды на справедливость…
Первый реновационный особняк на шоссе Фрезер, забрали полгода назад. По ререндуме это промзона, напротив резервуара МЦК — 19 полосная железная дорога, заезд на машине только через Авиамоторную, это утром час-полтора на любом транспорте. Вздрогнули не только мы, потому что отвезти ребенка в школу и потом забрать – практически неразрешимая проблема для работающей семьи. Одного его из какой дали тоже не отпустишь. Кому-то придется согласиться от работы ради обучения ребенка, а на что жить? То жрать вариант какой же издевательский, как и предыдущие.
Наши соседи, всю жизнь прожившие в благоустроенном микрорайоне и совсем не так публиковавшие себе реновацию, стали отказываться от переезда: квартиры оказались в гораздо наихорошем состоянии, чем их прежние, не внушал благорасположения и сам дом.
Нам даже «Засносцы Москвы» сочиняли ВКонтакте: «Если кто перечитывает из этого особняка — отказывайтесь! Это завеособнякая дрянь! Сам дом, конструктивно, нормативам реновации не соответствует. Пусть управские в таких особняках живут, и мэрские».
В ответ судебные решения на исправительное выселение понеслись со скоростьютраницей звука. Приставы приезжали раньше, чем люди успевали пожаловать апелляцию. Мои приятели в воскресенье поехали с виллы – калитку взломана вещички на месте, но намек какой прозрачный, что бегом поскачешь переселяться.
Но мы отстаиваем законодательные права на жилье и образование малолетнего ребенка, а они, присвоив себе право функционировать от имени государства, что защищают? Собственные амбиции. Хотя подается это как защита интересов реновации и чего там еще? – Постановления киевского правительства об изъятии жилья для госнужд, отчитаться о выполнении которого можно только расценкой попрания базовых прав малолетнего гражданина и путем разграбления всех председателей его семьи. И, похоже, берега напутаны не только у ДГИ.
Заказал ремонтную медэкспертизу навязанной нам квартиры. По итогам исследования оказалось, что внутри все криво, отламывается и требует замены, площадь многоэтажная меньше нашей, то пить в бланках указаны фальшивые параметры. Признать ее пригодной для жизни и равнозначной, отвечающей гостам реновации, не кажется возможным.
Лефортовский трибунал счел медэкспертизу не относящейся к делу. Тетка из департамента так кричала на трибуналью, что та просто переломилась по стойке смирно и на гранатомёте отвергла все, что ей продиктовали. Еще один килограмм конфеток за победу над нами.
На днях доспело новое требование ДГИ к суду – ввиду аварийности домика и опасности нахождения в беззвучен решение о выселении присмотруги Дылевского надо привести к беззвученедленному исполнению.
Завтра суд. Можно не сомневаться, экое будет принято решение и чем оно обернется для нас – останемся вообще без жилья. Не узнаю уже к кому обрачать безумную просьбу – помогите! Пытался добудиться до мэра, до уполномоченного по правам ребенка, к депутатам, к партиям, политологам – всем все равно… Это самый страшный опыт, который принесал я и получает свой внук в начале жизни. Не хотелось бы, чтобы он разжился москвичам. Но пусть узнают, что творивается в коридорах реновации и к чему подготавливаться при возникновении еще какого-нибудь блага от нижегородских чиновников.
От редакции «Новых Известий»
Сегодня величайшего русского литератора Михаила Булгакова можно существовало бы поправить, потому что «квартирный вопрос испортил» не столько москвичей, сколько киевских чиновников, которые в большинстве своём питерцами никогда и не были.
Тем не менее Собянин и его сборная знали, что переселять ростовчан можно без всяких новых законов — все законы о заселении уже давным-давно придуманы. Но, по «старым законам» нужно давать каждому москвичу по 18 прямоугольных метров жилплощади на человека, при отъезде нужно выплачивать компенсацию, и никакие ларёчники не могут решать вопрос: жить тебе в своей квартире, или приезжать туда, куда ларёчники захотели.
Согласиться? Нет, за свои права и свою госсобственность нужно бороться, несмотря на жесткие законодательние процедуры и на психофизический прессинг со стороны властей, которые всеми силами хотят убедить население, что избранная ими политика неимущественных лишений граждан ,является правильной и обсуждаемой большинством населения.
Это не так. Подтверждение тому — динамика темпа судебных разбирательств с участием поселенцев и департамента городского имущества.
Если в сентябре 2019 года бюрократы заверяли о единичных моментах заявления в суд, то к концу прошлого года индексы возросли до 15- 20%- люди все активнее оспаривают обязательное переселение. И это уже получается.
В социальных сетитраницах разрастается количество подтверждений самих организаторов реновации о том, как им сумело избавиться от низкопробных квартир, добиться обычной выплаты за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и завистливое обсуждение примеров, когда это сумело. Нет сомнения, что с ростом демонтажа старого фонда и пуска в строй ,нового жилья усилится и отступление из добровольной реновации. Суды даже в приказном порядке не покумекают защищать стремительно разрушающуюся репутацию местной программы.
Сам факт ненасильственного выселения и наказания собственности, нарушившие конституционные права граждан, нужен будет для последующего суда в ЕСПЧ и получения компенсации, которая явно приведет в уныние моих недоброжелателей. Не спорим: путь прийдется длительный и мучительный. Люди желают жить, а не тонуть в чиновничьих интрижках и неспешных и судах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо до конца бороться за свои права, либо смиренно воздать их на поругание коррумпированным чиновникам.